Казис спокойно слушал. Он слегка нахмурил лоб, на губах еле заметная ухмылка. Откажет, конечно… еще немного, и расхохочется. А пока Казис внимательно слушал, храня на лице каменную непроницаемость, которой мог бы гордиться любой индеец, если только они бывают белобрысыми.
— Ну, все, — Угис хлопнул в ладоши. — Давай сюда костюм. Ты ведь дашь, да?
— Сами берите, — сказал Казис, окидывая довольно смущенного Липста непостижимым для истолкования взглядом.
— Я не знаю… мне неудобно, — Липст почувствовал, что настал его черед что-то сказать. — Мы ведь почти не знакомы… Это идея Угиса.
Казис отбросил починенный носок и, раскинув мускулистые руки, растянулся на постели во всю длину.
— Если надо, бери, — сказал он. — Чего тут долго философствовать! Не знакомы? Наденешь мой костюм, и будем вроде как родственники. Кое-кто нас даже не различит.
— А тебе не жаль? — чтобы назвать Казиса тоже на «ты», Липсту пришлось изрядно поднатужиться. — Не знаю, дал ли бы я костюм другому… Могут испачкать, порвать…
— Конечно, жаль, — откровенно признался Казис. — И особого желания давать его тебе нет. Но эгоизм — отвратительное качество. Надо постепенно избавляться от него.
Что-то в этих словах показалось Липсту очень знакомым.
Их вполне мог бы произнести Угис! И тогда Липста они вряд ли удивили бы. Теперь же, в устах Казиса, они звучали куда многозначительнее.
— С одеждой дело не совсем так, — покачал головой Липст. — Я считаю, что одежда как бы часть самого человека. Как волосы и кожа. Даже в гроб никого не кладут раздетым.
— В наши дни есть люди, которые, когда надо, отдают другому даже кожу. Но я не смог бы, — сказал Казис.
— Я тоже нет, — вздохнул Угис. — Для этого нужна серьезная тренировка.
Выходной костюм Казиса немножко узковат в плечах, но в остальном сидит на Липсте отлично. А материалец каков! Такого Липст даже не видал — до чего тонок, до чего легок. А как сшит, что за работа!
— Наверное, шил у дорогого портного, — Липст осторожно прикоснулся к лацкану пиджака.
— Не угадал, — покачал головой Казис. — Фабричный. В Москве купил. Шерстью он даже не пахнет. Чистая химия. Подкладка не пришита, а на клею.
Липст перестал двигать перед зеркалом руками и подозрительно осмотрел плечевые швы.
— Правда?
— Не бойся! Химия — штука надежная.
— Я тоже хочу себе химический костюм, да в Риге не делают, — с сожалением констатировал Угис.
Он ни на миг не отходил от Липста, приподнявшись на цыпочки, разравнивал плечи у пиджака, снимал с воротника пылинки, расправлял малейшие складки.
— Липст, а галстук у тебя найдется? — деловито поинтересовался Казис. — Лучше всего подошел бы зеленоватый в полоску.
— Зеленоватого в полоску у меня нет.
— Тогда вот тебе еще и галстук. А платочек в нагрудный карман есть?
— Платочек я дам! — воскликнул Угис и бросился к двери. — Сейчас.
Минут через пять Липст стоял выряженный как для выставки.
— Вид у тебя потрясающий, — восторгался Угис, то отступая на несколько шагов, то медленно приближаясь.
Липст, вытянув шею и задрав голову, неуклюже поворачивался перед зеркалом и сконфуженно улыбался.
— Ну, ладно, — сказал Казис. — Носи на здоровье. Скоро уже семь.
— Семь?! — спохватился Угис. — Я должен бежать в школу.
Липст осторожно натянул старое пальто на новый костюм.
— Спасибо, — он протянул Казису руку. — Спасибо вам, ребята!
Из коридора Угис снова метнулся в комнату Казиса.
— Дай Липсту книжку про Колумба. В жизни бывает всякое. Может, на этом вечере будет не так уж интересно.
— Эх, Угис, и когда ты, наконец, поумнеешь? — сказал Казис. — Что значит «интересно»? Если человек в таком настроении, как сейчас Липст, то там он может быть только счастлив или несчастлив.
Угис стоит неподвижно — он думает медленно и каждое услышанное слово должен основательно разжевать, прежде чем переварить.
Казис сидит на кровати по-турецки и неторопливо накручивает патефон. Если бы фотограф запечатлел это мгновение, подпись подошла бы такая: «Монтигомо, предводитель команчей, слушает «Прелюдию» Листа (снимок сделан в юности)».
Однажды Липст видел иностранную кинохронику: где-то в Риме или Париже среди буржуев во фраках и декольтированных дам вертелись куклоподобные девицы в нейлоновых купальниках, отделанных мехом нутрии. Как выглядит демонстрация туалетов в советском Доме культуры, Липст не представлял. По сути дела, это и не очень его интересовало. С тем же успехом он мог бы отправиться на выставку грибов или научную консультацию по технике вышивания «крестиком». Если у Липста и пробежали мурашки по спине, когда он открывал дверь в зал, то только от смешанной с робостью надежды увидеть Юдите. По какому поводу здесь появится Юдите и как произойдет их встреча, Липст не думал. Он знает: здесь будет Юдите, и этого вполне достаточно, чтобы его захлестнула волна лихорадящей тревоги, начисто смыв остатки отваги и самоуверенности.
