Липст стиснул зубы.
«Ну, негодяй! Неужели опять возьмешь у матери деньги? А свои пропил, да? Что ж, придется брать. На что еще способны такие, как ты?»
— Обойдусь, — сказал Липст.
На завод Липст пришел с небольшим опозданием. Мимо седоусого стража он благополучно прошмыгнул, успев повесить табельный номерок. Удар судьбы настиг у дверей цеха, где, как назло, точно специально поджидая, стоял старый «аптекарь». Липст угодил прямо к нему в когти.
— A-а, молодой человек, — поманил пальцем мастер. — Может, вы будете так добры и скажете, который час?
Липст ничего не ответил. Часы тут же, над дверью.
— Заходите, заходите, — не без ехидства пригласил его Крускоп. — Потолкуем.
С насмешливой предупредительностью мастер проводил Липста в застекленную конторку.
— Где же это молодой человек так задержался? — Крускоп холодно усмехнулся под блестящими стеклами пенсне.
— Трамвая не было…
— Вполне возможно. Верю каждому вашему слову. После получки оно ведь частенько случается, что трамваи не ходят.
Не стоило врать. Липст тут же пожалел о своих словах. Мастер многозначительно потянул носом:
— И чего только не возят в этих трамваях!.. Похоже, вы ехали рядом с бидоном спирта. А? Может, я ошибаюсь?
Липст опустил голову. Он и так почти не дышит. «К чему бы прислониться! Прислониться бы только!»
— Так каково же самочувствие молодого человека? — удобно откинувшись на стуле, продолжал Крускоп. — Может, надо было лечь и проспаться? Говорят, кое-где можно даже по дешевке купить врачебную справку. Отчего же не попробовать? Это ничуть не хуже, чем напиваться, врать, опаздывать на работу…
Липст молчит. Усмешка мастера впивается, как сверло бормашины в больной зуб.
— Поверьте мне, — продолжал Крускоп, — я кое-что повидал на своем веку. Только ведь как теперь рассуждают? Плевать на то, что там бубнят старики. Они ведь отстали от жизни и не понимают современную молодежь. Ну, объявят выговор. И что с того? Отряхнулся — и порядок. Уволят? Перейдете на другой завод. Ерунда! Да и в конце концов разве нет таких, кто нигде не работает? Воруют, срывают у людей часы с рук.
Крускоп пододвинул Липсту стул.
— Присядьте, — сказал он. — Потолкуем. Вы, как видно, не очень торопитесь. И правильно делаете. Все равно кто-нибудь уже работает на вашем месте. Вы извините нас, но, увы, весь цех не мог ждать, пока товарищ Тилцен соизволит пожаловать на работу. Конвейер мы все-таки запустили… A-а, на водичку поглядываете! Попейте, попейте! Не стесняйтесь! Вчера вам не было стыдно хлестать водку, а сегодня воды попить стесняетесь.
Липст чувствовал себя так, будто его вытащили из смрадного болота, когда не хочется шевелиться, чтобы промокшая в вонючей жиже одежда не прикасалась к телу. Отдельные уколы совести уже давно превратились в сплошную тупую боль. Он презирал и клял себя на чем свет стоит. И все же колючее ехидство мастера постепенно будило в Липсте дух противоречия. В нем закипала злость. Липст заслужил наказание, но за что его так мучают и унижают? Разве это справедливо? Разве другие имеют право смеяться, когда сам он чуть не плачет?
Во многом Крускоп прав, но все же он недобрый человек.
— Ну, хорошо, — сказал Липст, когда мастер выговорился до конца. — Что мне теперь будет?
— Что будет? — удивился Крускоп. — Да разве кто-нибудь смеет вас наказывать? Хе! Считайте, что официально вам объявлен первый выговор. И продолжайте в том же духе…
Липст направился к выходу.
— Да, чуть не забыл, — добавил мастер, — скажите спасибо Сперлиню. Из-за вас этот ненормальный работает за двоих.
Липст вышел из конторки мастера и, не подымая глаз, пошел к рабочему месту. Большинство не обратило внимания на его появление — мало ли тут ходит всяких, — лишь Циекуринь криво усмехнулась да Робис погрозил пальцем.
В цехе стояла сонливая атмосфера утра понедельника. Люди по-настоящему еще не втянулись в обычный ритм, работали вяло.
— Ну вот, порядок! — радостно воскликнул Угис. — Я же сказал, что ты придешь! Когда человек живет так далеко, все может случиться.
— Спасибо, Угис.
— Не за что. Это было для меня хорошей тренировкой. Теперь попробовать бы сразу на трех операциях. Сегодня я и сам чуть не опоздал. Трамвая долго не было. А потом подошел битком набитый, еле влез.
