— Только ноги вытирайте как следует, — напомнила Ия.
Казис просунул из передней голову. Он был весь в снегу.
— Вия, нам не о чем говорить с этими буржуями! — сказал он. — Они вон радиоприемник купили себе…
Через минуту, раскрасневшиеся и свежие, они вошли в комнату. На левой щеке у Казиса еще чуть заметно белел шрам. Обстриженные в больнице волосы отрастали. Вию по внешности теперь нельзя было спутать с Ией, но повинна в этом была не Вия.
— Последнюю новость знаете? — спросил Казис, поздоровавшись со всеми.
— А как же, — отозвалась Ия. — У нас, дорогой мой, теперь новейшая радиотехника!
— С новостями надо приходить пораньше, — добавил Робис, — ракета скоро мимо Луны пролетит.
Казис покачал головой:
— Значит, ничего вы еще не знаете: Угис завтра уезжает в Магадан. Сегодня утром я был в райкоме. Оказывается, у него уже и бумаги все на руках. Характеристику дал Шапар.
Липста это сообщение не так поразило, как Ию и Робиса, но, однако, слова Казиса стегнули его, точно плеткой. «Значит, все-таки уезжает. И уже завтра! И в Магадан!..»
Ия назвала Угиса беглецом, Робис предложил позвонить в райком и устроить комсомольское собрание, но Липсту показалось, что вся эта бурная реакция вызвана только неожиданностью — слишком внезапна новость, и друзья просто еще не успели свыкнуться с ней. По сути дела, не было никакого смысла пытаться удержать Угиса.
Вскоре, по-видимому, все это поняли, и шумные пересуды сменились молчанием. Казис ломал спичечный коробок Липста, Вия подсела к Ии и смотрела, как за окном падает снег.
— Когда отходит поезд? — спросил Липст, вспомнив, что завтра в пять часов он должен встретиться с Юдите.
— Что-то около десяти вечера, — отозвался Казис.
— Мне просто не верится, — сказала Ия. — Неужели он уедет? Именно теперь, когда готовят к выпуску мопеды, создаются цехи коммунистического труда, когда конвейер начал работать по вашему предложению. Нет, не понимаю я этого…
Робис подбежал к приемнику и настроился на Москву.
В этот момент в квартире опять зазвенел звонок. Все разом повернули головы к двери.
— Пойди, Робис, открой, — сказала Ия. — Это, наверное, Угис.
Он не стал раздеваться в передней, а сразу влетел в комнату. Увидев Казиса и Вию, немного смутился и покраснел. Словно замерзшего щенка, Угис держал за пазухой радиоприемник «Турист», который тихонько чирикал то же самое, о чем его большой брат на полу вещал самодовольным басом.
— Я только на минуту, — буркнул Угис, комкая в руках мокрую ушанку, — забежал в связи с ракетой. А заодно и попрощаться.
Все молча уставились на Угиса как на привидение.
— Надо еще заскочить на почту и послать телеграмму в Москву, пускай меня зачислят в первую команду астронавтов, которые полетят на Луну, — сказал он, и нельзя было понять, шутил он или говорил всерьез. — Надеюсь, на этот раз мой рост будет преимуществом…
— Послушай, Угис, — сказал Робис, — не валяй дурака. Ты что, действительно завтра уезжаешь?
— Да, — Угис повернулся к Робису и сразу напустил на себя торжественность, — завтра.
— Даже если бы я взял тебя в свою бригаду по сборке мопедов?
— Да, — подтвердил Угис, — даже и тогда.
Казис шагнул к Угису. Их взгляды встретились. Глаза Угиса сделались большими и темными.
— Угис, — сказал Казис, — даже в том случае, если бы я просил тебя не уезжать? Экспериментальный цех расширяется. У Липста скоро кончается срок обучения, и тогда я мог бы тебя…
Угис бросил быстрый взгляд на Вию, потом на Липста, на Ию, на всех по очереди. Лишь на короткое мгновение нескрываемая радость сменила на его лице выражение твердости, но тут же он уверенно повернулся к Казису и отрицательно покачал головой.
— Даже и в этом случае, — сказал он. — Спасибо, Казис! В твоей дружбе я никогда не сомневался.
И добавил после паузы:
— Это дело решенное. Я ведь не бегу от вас. Я уезжаю, потому что считаю это более правильным. Неужели так трудно понять? Да и уезжаю не навсегда.
За окном по-прежнему падал и падал снег.
Последние известия кончились. Оба радиоприемника негромко наигрывали Пятую симфонию Чайковского. Угис сидел рядом с Ией, спиной к Вии, и, подперев подбородок руками, внимательно слушал. Казис стоял у окна и тихонько барабанил пальцами по стеклу. Робис, скрестив руки на груди, ходил взад-вперед по комнате.
