Я смотрю на него.
— Это ты заказал? — спрашиваю.
Он кивает.
— Когда ты была в душе.
Я улыбаюсь, глядя ему в глаза.
— Это было в твоём списке.
— И в твоём, — говорит он и, наклонившись, целует меня в кончик носа.
Я прищуриваюсь.
— Как ты узнал?
— Разве не все девушки хотят прокатиться в карете, запряженной лошадьми? — всё ещё усмехаясь, спрашивает он.
Дэниел помогает мне подняться, и стоит мне ступить на помост, как ветер подхватывает подол моего платья, и он присвистывает.
— Ох, может, хватит уже? — спрашиваю я. Хотя втайне надеюсь, что он меня не послушается.
Дэниел
Понятия не имею, что происходило во время шоу, так как большую его часть я смотрел на Фейт. А вот она была в восторге. У неё перехватывало дыхание, когда ей было страшно, она прикладывала ладонь к груди, когда волновалась, и сжимала моё бедро, когда хотела убедиться, что я видел то же, что и она. Однако я видел только Фейт.
Её глаза наполняются слезами, и я достаю платок — ведь мужчины для этого и носят платки — и протягиваю ей. Промокнув глаза, она смотрит на меня.
— Я вижу тебя, — тихо говорю ей.
— Ну, надеюсь, так оно и есть, — шепчет она в ответ.
Я смотрю прямо ей в глаза.
— Нет, Фейт. Я имею в виду, что действительно вижу тебя. Я вижу тебя. Всю тебя.
Девушка отводит взгляд, а после обращает всё своё внимание к сцене. Но при этом сжимает мою руку и снова промакивает глаза.
Фейт молчит до конца спектакля, а потом встаёт и хлопает вместе со всеми. Затем поворачивается ко мне:
— Позже я забуду, поэтому говорю сейчас: сегодня я великолепно провела время.
Улыбка растягивает мои губы. Я иду за ней из театра, держа руку на её спине.
— Готов идти в «Рокко»? — спрашивает она.
Я очень голоден. За всё это время мы съели лишь закуску, которую я купил во время антракта. Фейт была со мной весь день. Должно быть, она так же голодна, как и я.
— Здесь же недалеко?
Я помню, как мы ходили туда с мамой, однако с тех пор прошло много лет.
— Можем пройтись, — кивнув, говорит она.
— Вдруг будет сильный ветер, — поддразниваю я.
Её лицо снова заливает краска. Никогда не устану от этого.
— Хотеть не вредно, солдат, — теперь уже она меня поддразнивает.
Мы выбираем столик в «Рокко», и я иду за полукилограммовым гамбургером. В этом заведении есть стена славы, где красуются фотографии тех, кому удалось съесть огромнейший гамбургер, за который в таком случае и платить не нужно. Раньше мне не удавалось его съесть, но сегодня я чертовски голоден, не то что в предыдущие мои попытки.
Фейт заказывает картошку фри.
— Не хочешь гамбургер? — спрашиваю я.
Качая головой, девушка улыбается.
— Спасибо, воздержусь, — отвечает она.
Фейт пьёт вишнёвую колу и выглядит такой чертовски счастливой... Сегодня и в самом деле великолепный день.
— Расскажешь мне свою историю? — спрашиваю я.
Я думал об этом весь день. Ни один мужчина в своём уме не позволил бы ей уйти, проведи он с ней хоть немного времени.
— Ты заставила меня оголить душу. Теперь твоя очередь.
Она качает головой и кусает губы.
— Тебе будет неинтересно слушать о моём прошлом, — печальным голосом говорит она, и её лицо мрачнеет.
Я беру её за руку.
— Нет же, мне интересно, — говорю я. — Так почему ни один мужик не запустил свои руки в твои трусики и не отхватил тебя себе?
— О, ну вот, снова эти грубости, — говорит Фейт.
Я хохочу, запрокинув голову назад. В груди клокочет смех. Только за один сегодняшний день я смеялся больше, чем за всю свою жизнь.
— По крайней мере, я не упоминал письку, — лукаво шепчу я.
Она скрещивает ноги под столом, отчего я смеюсь ещё больше.
— Влажную голую письку, — произносит она тихо, и жар от её слов устремляется прямо к моему члену. Она смеётся.
Хотя я знаю, что она делает — пытается сменить тему. Я мастер увёрток, так мне ли не понять?
— Расскажи мне свою историю, Фейт. Почему у тебя нет пары?
Девушка кивает. Это быстрое движение, будто она пытается стать жёстче.
— Это уже позади.
— Ты была замужем? — спрашиваю я.
Фейт кивает и откидывается на спинку диванчика, целенаправленно увеличивая расстояние между нами. Но сейчас меня это не беспокоит.
— Да, на протяжении двух лет.
— Что случилось? — спрашиваю я. — Он, должно быть, тот ещё идиот, раз позволил тебе уйти.
