Он откидывает мои волосы в сторону, и его губы касаются моего затылка. Чтобы устоять на ногах, я хватаюсь за спинку стоящего рядом стула.
— Эй, Дэниел, — тихо зову я.
Он поворачивает меня лицом к себе, и теперь я чувствую каждый миллиметр его твёрдости, упирающейся мне в живот.
— Что? — выдыхает он.
— В следующий раз, когда будешь наедине с женщиной и наступит романтический момент, не называй её девичьи прелести голой писькой, ладно?
И не в силах сдержаться, я начинаю смеяться.
Отступив на шаг назад, он проводит ладонью по лицу.
— С чего бы это? — поддразнивая, спрашивает он и при этом улыбается так, что мне видны все тридцать два зуба.
Чёрт, а у него красивая улыбка! При виде её у меня перехватывает дыхание.
— Потому что это не очень романтично.
Я игриво поглаживаю его щёку, а он поворачивает голову и дует в мою ладонь, удерживая её у своего рта намного дольше, чем следовало бы.
Хмыкнув, Дэниел произносит:
— На самом деле тогда я не думал о романтике.
Я смеюсь.
— Заметила.
— Просто я хотел, чтобы ты знала о моих чувствах.
Он не перестаёт смеяться.
Я хочу каждый день, до конца наших жизней видеть, как он смеётся. Чёрт. С чего вдруг такие мысли? Испугавшись их, я делаю шаг назад. Одно дело — один день. Но вся жизнь — это уже совсем другое.
— Что случилось? — спрашивает он и заключает моё лицо в свои ладони.
— Ничего, — говорю я и качаю головой, немного высвобождаясь из его рук.
— Что-то не так, — глядя на меня, говорит он.
— Если не выйдем прямо сейчас, то опоздаем, — предупреждаю я. — Ты готов?
Дэниел кивает, хотя всё ещё хмурится.
Он выходит за мной в коридор, закрывая за нами двери. Ремешок сумки перекинут через моё плечо, и Дэниел переплетает свои пальцы с моими. Когда мужчина их мягко сжимает, я перевожу взгляд на него.
— Извини, что был груб, — говорит он, глядя мне в глаза, и у меня возникает чувство, что я могла бы влюбиться в него и остаться с ним навсегда. Но я не могу.
Подняв большой и указательный палец, я показываю крошечное пространство между ними.
— У меня есть малюсенькое признание.
Он выгибает бровь.
— Я весь во внимании.
Не глядя на него, я произношу:
— Мне вроде как понравилось.
— Понравилось что? — спрашивает он.
А затем добавляет:
— Ох. — И указывает в сторону номера. — Грубость? — спрашивает он, снова усмехаясь.
Дэниел такой красивый, когда счастлив! Он всегда красивый, но когда счастлив, то просто светится.
Мужчина подталкивает меня плечом.
— Значит, от этого твои трусики стали влажными. — Он прикрывает рот ладошкой. — Ой, — говорит он. — Ты же их не надела.
— Тсс! — шикаю я, так как вместе с нами в лифт заходят люди.
Дэниел притягивает меня к себе, чтобы я стояла перед ним, положив руку мне на талию, а другую опускает вниз и сжимает мою ягодицу. Моё сердце ускоряет ритм. Я бью его по руке и перемещаю её себе на живот. Но теперь его большой палец начинает скользить по нижней части моей груди.
— Хватит! — глядя на его отражение в зеркале, шиплю я на выдохе.
В ответ он опускает лицо к моей шее и смеётся поверх кожи.
Не знаю, откуда взялась эта близость, но она кажется такой правильной... И в то же время неправильной, поскольку я знаю, что в его жизни нет места ни для меня, ни для любви. А я не могу ни о чём просить, потому что там, где должно быть сердце, у него сейчас пустота. И заполнить эту пустоту Дэниел должен сам; только после этого он сможет дать что-то мне. От понимания этого мне становится грустно. Но тут он снова смеётся мне в шею, и я забываю обо всех тревогах. Сегодня я буду наслаждаться жизнью.
Мы выходим на улицу, и я тут же жалею, что у меня нет хорошего пальто. Всё, что у меня есть, — это старые джинсы и свитер, оставшиеся ещё со времён колледжа, которые сейчас лежат в моей сумке. Я слегка дрожу. Дэниел сразу же замечает это и, сняв пиджак, набрасывает его мне на плечи.
— Не мёрзни, — говорит он.
— А ты? — поправляя пиджак, спрашиваю я. — Тебе будет холодно.
Он смеётся.
— Я не прочь немного охладиться.
Он поигрывает бровями. Затем снова переплетает свои пальцы с моими и указывает на стоящую на улице карету, запряжённую одной лошадью.
— Колесница подана, — говорит он.