Выходя, Кэмерон не забыл прихватить небольшую подзорную трубу. Тревор удивленно вскинул брови, однако промолчал. Задавать вопросы не хотелось. Достаточно и того, что кузен рядом.
Они сели в открытый экипаж. Кэмерон взял поводья и уверенно направил лошадей на юг, в сторону высоких темных скал.
– Виды поистине потрясающие, – заметил Тревор. – Тебе здесь нравится?
Неужели никто не произнесет ни слова о Селине и придется самому задать страшный вопрос?
Кэмерон натянул поводья, прищелкнул языком, и лошади побежали резвее.
– Устроился достаточно удобно, даже кое с кем подружился. Планировал путешествие в Китай – море притягивает.
– Планировал?
Кэмерон не ответил. Молча свернул с наезженной дороги на колею, взбиравшуюся вдоль скал все выше и выше – туда, откуда открывался великолепный вид на океан. Наконец остановился возле распряженного экипажа. Лошади видно не было. Приложил палец к губам и заговорил шепотом:
– Сейчас увидишь удивительную картину. Только не издавай ни звука и не показывайся.
Сгорая от любопытства, Тревор кивнул.
Кэмерон повел по узкой тропинке между скалами и остановился там, где камни расступались, открывая вид на зеленую долину, мягко спускавшуюся к морю, окаймленному полоской песчаного пляжа. Знаком пригласил присесть на заботливо устроенную природой каменную скамью, сел сам и без единого слова показал на запад.
На тучном лугу пасся прекрасный черный конь, до боли похожий на похищенного индейцами Пантера. Неподалеку стоял маленький деревянный дом, а перед ним, на одеяле, сидела индианка с ребенком на руках. Тревор недоуменно пожал плечами.
– Ты привез меня сюда ради этого?
Кэмерон передал подзорную трубу и кивнул в сторону лошади. Тревор настроил резкость, посмотрел в окуляр и на миг застыл от изумления, а придя в себя, медленно повернулся к кузену.
– Неужели это…
Кэмерон широко улыбнулся и кивнул.
Тревор снова поднял трубу, чтобы лучше рассмотреть коня.
– Бог мой, Пантер! Волк заслужил премию.
Кэмерон усмехнулся и снова приложил палец к губам.
– Тсс…
Глухая печаль на шаг отступила.
– Этот черный дьявол вынес все невзгоды.
Он долго любовался и никак не мог насмотреться, пока, наконец, не переключил внимание на женщину в национальной одежде и на маленький дом.
– Волк встретил ее в пути? Это их дом?
Кэмерон молча ждал.
Понимание приходило медленно. Сначала забрезжила догадка, за ней потянулась мысль. И вдруг Тревор шумно выдохнул, опустил подзорную трубу, чтобы увидеть общую картину, а потом снова поднес к глазам и направил на женщину. В душе его царило смятение.
– Боже милостивый!
Он хотел вскочить и броситься к любимой, однако кузен удержал.
– Селина пока не знает о твоем возвращении; трудно предугадать, как она прореагирует. Возьми себя в руки. Давай в этот раз сделаем все по-человечески.
Тревор закрыл лицо дрожащими ладонями. Месяцы в аду – без нее. По дороге из Бостона он настойчиво приучал себя к мысли об исчезновении Селины и даже о смерти. О том, что Сан-Франциско окажется пустым, потому что там нет одного-единственного человека, без которого жизнь холодна и бессмысленна. Горе проникло в душу так глубоко, что вырваться из ставших привычными тисков оказалось непросто. В сознании теснились вопросы, однако произнести хотя бы один из них никак не удавалось. Подчинилось только имя.
– Селина.
Тревор не мог отвести глаз, да и не желал прерывать сладкую агонию. Долго смотрел, словно старался запомнить каждую черточку. И наконец задал один-единственный вопрос:
– А что это за ребенок у нее на руках?
Кэмерон не спешил с ответом.
Тревор опустил трубу, обернулся, встретил сияющие глаза и широкую улыбку.
– Мальчика зовут Брендон, а родился он в декабре. Селина – его мать.
– Но она же не может… – Тревор отсчитал месяцы. Теперь он заметно дрожал и изо всех сил сдерживался, чтобы не броситься вниз, в долину.
– Господи, значит, у меня есть семья!
Кэмерон рассудил верно: в том нервном состоянии, в котором находился Тревор, явиться на побережье, оглушив Селину своим внезапным появлением, было бы опасно. Повторять старые ошибки и совершать новые он не собирался. Однажды Селина уже сбежала, а теперь наверняка бросится защищать ребенка.
