* * *
Зона. Кордон. 29. 12. 2010
Дверь бара «Кордон» открылась и из хорошо освещенного помещения вышла девушка среднего роста, выпустив на свежий воздух сигаретный дым, шумы голосов, столовых приборов и старых колонок. Ее пышные и белые, как снег, волосы, красиво лежали на плечах, придавая девушке изящность и божественность. Ее тонкие брови, голубые, горящие жизнью, глаза, подведенные черной тушью ресницы, чуть вздернутый нос и нежно-розовые, такие соблазнительные и манящие, губы, не оставляли никого равнодушным. Ее стройная, идеальная фигура притягивала зачарованные взгляды сталкеров, словно единственный в своем роде, а потому очень дорогой, артефакт. Девушка не скрывала свою красоту, наоборот, она всегда ее подчеркивала и одевалась не то чтобы откровенно, но достаточно для того, чтобы мужчины пожирали ее глазами, мечтая только об одном - оказаться с этой красавицей в одной постели. Вот и сейчас на ней были белая футболка, подчеркивающая грудь четвертого размера, короткая, почти до неприличия, джинсовая юбка, розовые сетчатые чулки и белые, скрывающие стройные ноги до колен, сапожки на пятисантиметровом каблуке.
Едва девушка вышла, как на нее тут же уставились с десяток-другой пар глаз. Она, заметив на себе восторженные взгляды сталкеров, которые услышали скрип двери, улыбнулась и подняла вверх прямую ладонь, что означало «привет».
- Привет, Наташа! - хором, но далеко не синхронно, ответили они.
Девушка вышла для того, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно посмотреть на тех, кто ходит в Зону. Она, вздрогнув от порыва холодного ветра, поежилась и устремила свой взгляд вперед - в сторону железнодорожного моста, под которым находился блокпост военных.
Наташа посмотрела в глаза одному из группы сталкеров, которые сидели ближе всех к бару, и тот, смутившись, отвернулся. Девушка была не против того, чтобы ей восхищались, но этот тип своим взглядом буквально срывал с нее одежду. Наверняка думал о том, как-бы подловить эту самку в узком коридоре и совокупиться с ней. Пусть только попробует! Потом очень сильно пожалеет об этом. Наташа никогда не приветствовала случайные связи, несмотря на то, что выглядела как девушка легкого поведения. Но что поделать? В «Кордоне» все официантки должны одеваться сексуально - это привлекает в бар клиентов. Она, в отличие от своих коллег по работе, не спала со сталкерами, а вела себя очень спокойно, не вызывающе.
Взгляд девушки скользил по территории Кордона, ни на секунду не задерживаясь на людях, которые грелись у костров, пели песни, курили и пили. Она по нескольку раз в день выходила из бара на свежий воздух, поэтому для нее осмотр окрестностей был обычным делом.
Дверь открылась. Из помещения, с трудом передвигая ноги, вышел сталкер и, заметив девушку в белой футболке, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут не трезвого ходока в Зону подхватил под руку его более адекватный друг. Они прошли метра два - до ближайшего костра, после чего перепивший сталкер рухнул на землю и засопел.
Наташа повернула голову и посмотрела на пост охраны Кордона, состоявший всего из двух сталкеров. Маловато? Вовсе нет. Достаточно потому, что тут все, кроме гражданских, вооружены.
Она заметила двух сталкеров, сидевших в кузове ржавого «ЗИЛа». На одном был черный, с красными вставками, комбинезон, на другом - просто черный. Наташа, осматривая территорию пару секунд назад, не заметила их. Должно быть, эти двое только пришли.
Сталкера, облаченного в черно-красный комбинезон, звали Колд. Он, как и всякий долговец, не любил клан «Свобода» и бредил идеей уничтожения Зоны. Колд довольно часто захаживал на Кордон, несмотря на то, что от базы «Долга» до Кордона топать много. Но этот сталкер появлялся здесь не потому, что ему нравилось гулять по Зоне, а потому, что тут он присматривался к новичкам, из которых впоследствии «Долг» набирал новых кадров. Лицо Колда было не запоминающимся. Единственное, что бросалось в глаза - густые черные усы. Как у мексиканца.
«ЗИЛ» находился далеко, поэтому Наташа не могла слышать их разговор, но, судя по энергичной жестикуляции Колда, он очень эмоционально о чем-то рассказывал. Второй сталкер смотрел на дом не отрываясь, будто вместо стены видел что-то другое. Что-то такое, отчего невозможно оторваться. С его лица не сходила улыбка. Он то и дело подносил ко рту сигарету, вдвое длиннее и толще обычной, и, похоже, не слушал рассказ сталкера.
