— Все в порядке, себастьян, забудьсла о минутесла.
— Что, прости?
— Забудь о минуте.
— А, ты употребил видоизмененную форму «поросячьей латыни»!
— Ну да… наверное, — ответил слегка сбитый с толку Джастин.
— Правильнее было бы сказать, — продолжал себастьян, — забудьсна осна минутесна.
— Короче, себастьян, забудь! — ответил в досаде Джастин.
— О чем забыть?
Джастин вздохнул. Даже аватар его поучает!
— Вы позволяли правительству выпускать деньги? — продолжал удивляться Омад. — Призрак Дамзаха! Ничего удивительного, что вы довели дело до Большого Краха!
Джастин глубоко вздохнул.
— Я то и дело слышу о каком-то Большом Крахе… — сказал он. — Наверное, речь идет об очередной Великой депрессии?
Себастьян тут же подал голос:
— Джастин, два названных тобой события сильно отличаются друг от друга.
— Да неужели?
— Точно! — закивал Омад. — Первое было комариным укусом по сравнению со вторым. Кстати, одной из причин Большого Краха стал именно выпуск денег.
— Омад прав, — подтвердил себастьян. — Обе катастрофы стали возможны в результате того, что правительство не удержало контроль над денежной массой после даже не экономических, а культурно-политических потрясений. Однако первое упомянутое тобой событие не усугублялось бедствием в виде виртуальной чумы.
Джастин смерил цифродруга озадаченным взглядом:
— Упомянутое мной событие?
— Его еще называют «Великой депрессией», — пояснил себастьян.
— А-а-а! — Джастин помотал головой.
— Первое событие подверглось всестороннему анализу, а второе сумел предсказать только Тим Дамзах, поэтому в конечном счете и было принято его решение.
— Эй, приятель! — крикнула Фредди, довольно плохо изображая невозмутимость. — Тебе нужны деньги или нет?
Джастин с трудом улыбнулся ей, не удосужившись, однако, ответить. Если бы он продавал только шкатулку от Тиффани, он бы, возможно, и отложил маленький урок истории на потом. Однако за часы «Таймекс» ему предложили большие деньги, вести переговоры, не обладая хотя бы начатками познаний о валюте или, в данном случае, нескольких валютах, с которыми предстояло иметь дело, он не мог.
— Повторяю вопрос. Разве крупные корпорации не скорее приведут систему к инфляции, чем, скажем, правительство?
— Все наоборот, Джастин, — ответил себастьян, — корпорациям от инфляции никакого толку. Если ты представишь себе деньги товаром и поймешь, что на рынке данного товара существует жесткая конкуренция производителей, тебе сразу станет ясно: печатая денег больше, чем нужно, производители обесценивают свой товар. Более того, единственная валюта, особенно такая, за выпуск которой отвечает не капиталистическая, а политическая организация, имеет больше стимулов для перепроизводства. В твое время такое положение вещей и называлось инфляцией… К твоему сведению, сейчас в ходу сорок семь основных валют и несколько сотен более мелких.
Джастин собирался задать еще вопрос, когда вдруг заметил на той стороне улицы знакомую фигуру Нилы. Она показывала цифродруга каким-то людям, сидящим за столиком в маленьком кафе. Хотя ему хотелось позвать ее, он не вышел за дверь и не сделал этого. Ему было любопытно, что она станет делать. Кроме того, хотелось узнать, как быстро она поймет, где его искать.
Омад тоже заметил Нилу. Правда, испытал при виде ее совершенно иные чувства. Он уже понял, что Джастин совсем не простак. Видимо, в свое время он неплохо умел вести дела. В то же время Омад знал: тяжелее всего иметь дело с неплохим бизнесменом, который почему-то вбил себе в голову неправильные мысли. Омаду очень не хотелось, чтобы сделка сорвалась и он потерял прибыль. Увидев, что Джастин и шагу не сделал навстречу Ниле, он тоже не двинулся с места. Может быть, она пройдет мимо, не заметив их?
Нила направилась прямиком к ломбарду.
Омад толкнул Джастина в бок и широко улыбнулся:
— Смотри-ка, вычислила она тебя!
— Да, — ответил Джастин с едва заметным восхищением в голосе, — вычислила!
Джастин широко открыл дверь навстречу Ниле и гостеприимно улыбнулся ей:
— Входите, пожалуйста!
— Вот вы где, — ответила ошеломленная Нила, похоже не испытавшая никакой радости.
