— Но, — возразила Рекламщица, — разве мы уже не предъявили мистеру Корду иск в возмещение расходов на его реанимацию? Разве он не может возразить, что полностью возместил наши издержки?
— Здесь вы правы, — ответил Замдир. — Гектор предъявил счет на десять миллионов кредитов, и кто-то его оплатил.
Как и ожидал Замдир, остальные снова посмотрели на Гектора.
— Вы допустили одну маленькую ошибку… — буркнул Гектор себе под нос и чуть громче продолжал: — Кстати, Замдир, как продвигается следствие по данному вопросу? Вы нашли того, кто оплатил счет?
Его уловка сработала: головы присутствующих повернулись к Замдиру.
— Я думал, — ответил Замдир, — что вы, Гектор, напали на след!
— Да, напал, — парировал Гектор, — но я не располагаю ни ресурсами вашего отдела, ни вашим опытом, Замдир… или, может, лучше назвать вас исполняющим обязанности директора отдела спецопераций?
— Обращение «Замдир» меня вполне устраивает, — проворчал Керк. — Благодарю за уверенность в наших силах, мистер Самбьянко, но поиски неизвестного спонсора, внесшего за мистера Корда десять миллионов кредитов, были перепоручены бухгалтерии.
Все дружно повернулись к Бухгалтеру, одновременно гадая, что означает такая передача полномочий лично для них. Может, Бухгалтеру удалось подсидеть Замдира? И если так, значит, Бухгалтер сильнее, чем им казалось. А может, Замдиру, наоборот, удалось перебросить невыгодное дело Бухгалтеру? Значит, задание совершенно гиблое, а Бухгалтеру не хватило сил отказаться. А может, сам Председатель передал дело из одного ведомства в другое? Если так, плохо придется всем — и отделу спецопераций, и бухгалтерии… если подчиненные Бухгалтера не справятся. Но, поскольку и Бухгалтер, и Замдир не были новичками в корпоративных играх, их лица не выдавали ничего, кроме взаимного уважения (которое они испытывали друг к другу) и доверия (которого они не испытывали ни одной минуты).
— Юрист, я по-прежнему не понимаю фокуса с получением пая вместо родителей, — продолжал Замдир. — Мистер Корд, как известно, не проснулся идиотом. Наоборот, он кажется вполне здравомыслящим человеком.
— Да, вы правы, но мы можем заявить, что мы — его единственные законные представители, то есть опекуны, и что его адаптация к жизни в обществе проходит за наш счет. Да, расходы за саму реанимацию нам возместили, но, подобно несчастному Шварцу, в процессе адаптации к новому миру мистер Корд довольно долгое время пробыл в нашем медицинском центре, под надзором наших специалистов. Хотя мы, естественно, не являемся «родителями» мистера Корда, прецедент позволяет нам потребовать родительский пай.
Рекламщицу такой ответ, похоже, удовлетворил.
— Молодец, Юрист! — похвалил ее Замдир и повернулся к Бухгалтеру: — Бухгалтер, вы утверждали, что мистер Корд бесценен. Но, допустим, вам нужно оценить его в кредитах. Каковы ваши предположения?
— Миллиард, — ответила Бухгалтер, не моргнув глазом. — Но названную мною сумму можно с легкостью удвоить или учетверить.
— Давайте исходить из суммы в миллиард кредитов, — сказал Замдир. — Двадцать процентов от миллиарда — двести миллионов. Значит, если вычесть десять миллионов, которые он нам выплатил, требуемый пай составит девятнадцать процентов Джастина Корда?
Бухгалтер кивнула.
— По-моему, — продолжал Замдир, — мы будем выглядеть неплохо даже в том случае, если снизим наши требования до десяти процентов. Возможно, нам даже удастся урегулировать спор без судебного разбирательства. Даже в этом случае наши дела значительно поправятся… по сравнению с тем, что было до начала… м-м-м… заварухи. — Замдир снова многозначительно посмотрел на Гектора.
Гектор уже привык к тому, что все откровенно пялятся на него. И все же он по-прежнему считал: руководство GCI пришло к совершенно неверным выводам насчет Джастина Корда.
— С чего вы взяли, что Корд согласится урегулировать спор без судебного разбирательства?
— Гектор, будьте благоразумны, — ответила Бухгалтер. — Такое поведение вполне логично. Ведь мистер Корд уверен, что выиграет дело!
— Гектор, — добавил Замдир, — мы намерены повести дело так, чтобы он думал, будто «вынудил» нас снизить требования до десяти процентов. Он останется владельцем самого крупного личного пая! Больше чем кто-либо из ныне живущих! Он одержит величайшую победу в истории персональной инкорпорации. Как он может не согласиться?
