— Что это у вас там? — спросила сердобольная уборщица Нина.
Она жила одна с огромным котом, которого кормила с ложки, подвязав ему салфетку.
— Абрам Александрович, — повторила она. — Чтой-то там у вас в кастрюле?
— Ничего особенного, — с достоинством ответил Юрьев, — просто варю курицу.
— Курицу? — удивилась Нина. — А вы хоть её помыли?
— Разумеется! — Он выразительно посмотрел на уборщицу. — С мылом!
А потом папа стал рассказывать всякие музыкальные истории. Как однажды пошёл на первую советскую оперу «Броненосец Потёмкин». Голоса были слабые, и к концу второго действия он задремал. В это время на корабле начинался бунт. Отец открыл глаза и увидел, как среди матросов вдруг появился огромный детина с большими чёрными усами. «Наконец-то, — оживился отец. — Сейчас, кажется, услышу бас». Детина, стоя на верхней палубе, резко указал пальцем на офицера и лирическим тенором пропел: «А мясо-то червивое!» От неожиданности отец чуть не свалился с кресла и захохотал на весь зал. На него зашикали, но он уже не мог остановиться, подбежавшая билетёрша попросила его покинуть театр.
Вообще отец очень здорово пародировал наших оперных певцов в их напыщенной статичности, когда герой и героиня объясняются в любви и при этом смотрят оба только на дирижёра. Когда он работал в театре «Кривое зеркало», там шла пародия на оперу под названием «Вампука». Особенно мне нравилось, что там в какой-то момент на сцену выходил хор. Все спокойно рассаживались на стульях и после этого начинали петь: «За нами погоня, бежим, спешим! Ужасная погоня, бежим, спешим!»
Мне онера всегда казалась самым неестественным из театральных зрелищ, не говоря уже о советской оперетте. Но с опереттой у меня были свои детские счёты. Я уже говорила, что родилась и жила в доме, где в то время был Театр оперетты. И у нас в нашей коммуналке была одна загадочная дверь. Она находилась в конце маленького коридорчика, прямо рядом с туалетом. А в коридорчике справа и слева размещались кладовки. У нас тоже была своя кладовка, в ней, в темноте и в нафталине, лежали какие-то коробки с вещами и книги. Но главное, каждый день с утра за той странной дверью, около туалета, раздавались разные голоса, слышались музыка и пение. До сих пор помню: «В кино мы не попали, билетов не достали, в театр оперетты мы пошли!» Или вот ещё: «Все давным-давно уснули, еду я верхом на муле, по маисовым и рисовым полям!» и т. д., и т. п. То есть, сидя в сортире, можно было выучить весь репертуар Театра оперетты. Но тогда, в пять лет, я никак не могла понять, почему в столь странном месте звучит музыка и пение? И куда ведёт эта всегда закрытая дверь?
В комнате никого не было, даже няня куда-то ушла. Только на столике у кровати родителей горела настольная лампа. «Нюра!» — позвала я, но никто не откликнулся. В полусне я надела тапочки и в длинной ночной рубашке вышла в коридор. Здесь тоже было темно и пусто, только над телефоном горел свет. «Куда они все подевались?» — подумала я, заглядывая в маленький коридорчик между кладовками. Странное это было видение. В конце коридорчика, под той самой загадочной дверью, горела полоска света. Любопытство взяло верх над страхом. На цыпочках я подошла к светящейся щели и толкнула дверь. Она открылась! И я оказалась в большом красивом фойе, в углу которого стоял белый рояль. Слева была ещё одна слегка приоткрытая дверь в ложу. Там я увидела тёмные силуэты сидящих людей. И где-то глубоко внизу, на самом дне огромного чёрного зала, ярким, праздничным пятном светилась сцена. Там играла музыка и двигались и пели маленькие разноцветные человечки! Так вот оно что было за этой загадочной дверью! Я вдруг вспомнила Буратино, который мечтал открыть волшебную дверь, но у него не было золотого ключика. «А может быть, это театр Карабаса-Барабаса?» — в ужасе подумала я. В этот момент какая-то голова в ложе повернулась ко мне. Не помня себя от страха, я выскочила в коридор и через минуту уже лежала с головой под одеялом, дрожа в каком-то ознобе. Утром всё было как прежде, опять за закрытой дверью раздавались знакомые реплики и звучала музыка. Может быть, вчера мне всё это просто приснилось? Никогда и никому я не рассказывала о тайне волшебной двери.
