Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына - страница 302
«Известный писатель и общественный деятель Александр Солженицын решил ответить на критические выпады, которым подвергся со стороны ряда СМИ в связи с выходом последней части его историко-публицистической книги „Двести лет вместе“, посвященной истории евреев в России», — сообщила «Lenta.ru». И тут же привела пять фрагментов из статьи Солженицына, но ни в одном из них ни слова не говорится о книге «Двести лет вместе» и критике в ее адрес.
Это не случайный промах редакции «Lenta.ru». Дело в том, что о критике «Двухсот лет» в статье Солженицына, занимающей целую газетную полосу (восемь страниц компьютерной распечатки), не сказано почти ничего! Она о другом. В ней с большой страстью опровергаются давно опровергнутые гебистские инсинуации, многократно предаются поруганию давно поруганные имена Ржезача, Виткевича, Арнау, Решетовской, Симоняна, изобличается давно изобличенное сотрудничество «компроматчиков» с КГБ. Только отъехав на две трети от начала статьи, автор перекидывает шаткий мосток к критике «Двухсот лет»: «…а текст статьи [цитированной выше по сайту Сергея Горшкова] всюду один, слово в слово, — и дальше раскатом, теперь уже неприкрыто сплетаясь у обвинителей с гневным раздражением моим недавним двухтомником „Двести лет вместе“».[885]
Тут бы перевести дух и воскликнуть: «Наконец-то!». Наконец-то Солженицын перешел к «ответу критикам» его книги. Ан, нет. Мосток повис над бездной, не обретя никаких опор. Последняя треть статьи — про то же, что первые две трети. Про генерала ГБ Филиппа Бобкова; про бывшего зэка М. Якубовича, оклеветавшего своего друга-солагерника; про боевые награды, полученные за ратные подвиги плюс неполученные («но 9 февраля 1945 года настиг меня арест — и меня успели вычеркнуть из наградного списка»); и про многое другое — вплоть до заключительного аккорда: «И остается догадываться: почему вдруг оживились и гебистские фальшивки 70-х годов, и клевета на лагерные годы мои с 40-х на 50-е, и годы войны, и юности, — почему на все это дружно кинулись и за океаном и у нас — именно с начала 2003 года?..»
Выходит, возрожденный из пепла гебистский компромат оказался очень кстати Александру Исаевичу. Он использован им против критиков «Двухсот лет вместе» точно таким же манером, каким КГБ тридцать лет назад пытался использовать его против «Архипелага ГУЛАГ».
Компромат оказался спасительным для Солженицына.
В бутафорских сражениях с давно стертыми в пыль ветряными мельницами утоплен единственный абзац, в котором — с большой натяжкой — можно усмотреть если не ответ на критику «Двухсот лет», то хоть какую-то реакцию на нее. Привожу этот абзац целиком:
«Этот прием выпукло проявился при первом же перебросе газетной кампании на территорию России — в развязнейших ухватах и брани журналиста „Московского комсомольца“ (сентябрь 2003) по адресу книги „Двести лет вместе“ и ее автора. Дейч грубо искажает главу из моей книги об участии евреев в войне. Именно в противовес расхожему представлению, что многие евреи уклонялись от армии, — я добыл и впервые привел никогда прежде не публиковавшиеся архивные данные Министерства обороны, из которых следует, что число евреев в Красной армии в годы Великой Отечественной войны было пропорционально численности еврейского населения, то есть пропорция соответствует средней по стране (Часть II, с. 363–364). Но Дейч без оглядки идет и на подделку цитат (сносок нигде не дает, ищи, читатель, где хочешь, а еще лучше — не ищи, поверь Дейчу). Впаривает мне выражения типа „ленинско-еврейская революция“. Смеет обсуждать воровскую публикацию — с ее сквозным хулиганским изгаженьем и грязной фальсификацией — выкраденных моих черновиков 40-летней давности. Ему вторит „Эхо Москвы“: „пусть ответит общественности!“. На что отвечать? На вашу непристойную готовность перекупать краденное? Какое уродливое правосознание, какое искажение норм литературного поведения. Отвечаю я — за свою книгу, а не за то, как ее потрошат и выворачивают».
