— Подожди меня! — крикнул лорд Маллин, и, бросив взгляд через плечо, Джеймс увидел, как Роберт едва не сбил с ног несчастного Кроуча, намереваясь последовать за ним.
На ходу он кивнул головой и крикнул вознице:
— Приготовь карету, Кроуч, и подъезжай к конюшням.
— Вы не можете взять карету напрокат, если у вас нет денег.
— Да, но, видите ли, деньги у меня есть. Я имею в виду — определенный капитал, — уверяла Мэгги неприветливого и худого как спичка мужчину.
— Что ж, тогда покажите деньги, и нам будет о чем шпорить, — усмехнулся конюх.
Мэгги стиснула зубы, стараясь не показывать своей злости и бессильной ярости. Она лишь повторила:
— Поверьте, у меня есть деньги. Но они не при мне. Я заплачу вам, когда вернусь. К себе домой. В Лондон.
Последние слова она подчеркнула, надеясь таким образом произвести впечатление. Однако тут же поняла, что добилась прямо противоположного результата. Мужчина гадливо сморщил нос и, презрительно смерив взглядом своих злых маленьких глазенок ее рваное, грязное платье, вновь покачал головой.
— Деньги вперед. Так я веду свои дела. Нет денег, не будет и кареты.
— Но…
— Маргарет!
Звучный голос заставил ее резко обернуться, дабы понять, кому он принадлежит. Увидев лорда Рэмзи, быстро идущего к ней в сопровождении лорда Маллина, особого облегчения Мэгги отнюдь не испытала. Джеймс был явно выведен из себя, что ей без всякого удовольствия пришлось констатировать. Как будто это она сделала нечто плохое.
Мысленно проклиная судьбу, Мэгги выпрямилась, бесстрашно готовясь встретить эту новую невзгоду. Нет, она бродила и карабкалась по лесам, ползала в грязи под дождем вовсе не для того, чтобы в результате ее силой уволокли обратно в Рэмзи. Она либо уедет в Лондон, либо умрет, пытаясь это сделать. «Ну, может, и не умру», — мысленно поправила она себя.
— Тиммонз!
Тут к огромному раздражению и досаде Мэгги добавилось еще и то, что небрежное обращение Джеймса Хатлдона к конюху заставило последнего встать по стойке «смирно». На лице его тут же появилось подобострастное выражение.
— Милорд, — кивнул мистер Тиммонз лорду Рэмзи.
— Если Мэгги обременила вас, примите мои извинения, — произнес титулованный аристократ.
— Леди Маргарет Уэнтуорт, — выпалила Мэгги, прекрасно понимая, что, называя ее просто по имени, лорд Рэмзи открыто причисляет ее к более низкому сословию.
— Ах, так вот, значит, кого вы изображаете сегодня! — надменно заметил Рэмзи.
Мэгги непонимающе и с тревогой посмотрела на него. Обратив внимание на недвусмысленные взгляды, которые Джеймс бросал на Тиммонза, она повернулась к лорду Маллину.
— Я — леди Маргарет Уэнтуорт. Подтвердите это, — попросила она.
Когда же лорд Маллин, пребывавший в некоторой растерянности, неуверенно перевел взгляд на Джеймса, Мэгги почувствовала, что готова его ударить. Неуверенности было более чем достаточно, чтобы заставить усомниться в ее словах остальных.
— Я не лгу, — зло продолжала она. Потом добавила: — А что до этого человека, то он похитил меня и против моей воли удерживает в своем поместье.
Довольно рискованный ход. Если это будет предано огласке, от репутации ее останутся одни руины. Однако Мэгги не видела иного выхода. Впрочем, это вряд ли каким-либо образом могло сказаться на ее жизни. Со времени смерти брата Френсис был единственным мужчиной, выказавшим к ней интерес, а за него бы она теперь не вышла, даже будь он последним мужчиной, оставшимся в мире.
— Ну, конечно. И к тому же без конца вас насилую, — шутливо добавил лорд Рэмзи.
— Нет, этого не было! — воскликнула Мэгги. — Это неправда! — добавила она, обращаясь к Тиммонзу и Маллину.
— Что ж. простите, что столь откровенно пренебрег вами, дорогая. У меня были дела в Лондоне, но обещаю, что отныне основным объектом моего внимания станете именно вы.
Слова его настолько изумили Мэгги, что, когда она секунду спустя оправилась от потрясения, Рэмзи уже под руку вел ее из конюшни. В тот же миг она осознала, что произнесенные им слова представили всю сцену так, будто она не более чем его разобиженная любовница. Она попыталась высвободить руку, однако подоспевшая в этот момент карета помогла Джеймсу предотвратить ее повторное бегство; то, как он обхватил ее и, приподняв, втолкнул внутрь, со стороны могло показаться скорее помощью и Проявлением деликатности, нежели грубой силы — как это ю на самом деле.
