– Оливье, спасибо, но теперь мне пора. Было очень хорошо.
– И мне. Где ты живешь? Можно тебя проводить?
– Я живу над “Счастливыми людьми”. Это очень мило с твоей стороны, но ты не обязан доставлять меня по назначению, я и сама справлюсь.
– Может, позволишь немножко пройтись с тобой?
– Если тебе хочется…
Мы повернули к дому. Я чувствовала себя стесненно, не знала, что ему сказать, избегала его взгляда. Между нами возникла какая-то неловкость. Наша прогулка продолжалась минут пять, после чего Оливье остановился:
– Здесь я тебя отпускаю…
Я посмотрела на него. Он нашел в себе силы улыбнуться, несмотря на то, что последнюю часть пути я упорно молчала.
– Можно я приду к тебе в “Счастливых”? – спросил он.
– В любое время… До скорого.
Я сделала два шага назад, не отводя от него глаз, потом повернулась и направилась к своей студии. На пешеходном переходе между улицами Вьей-дю-Тампль и Катр-Фис я осторожно оглянулась: Оливье стоял там, где я его оставила. Он помахал мне. Я вздохнула, улыбнулась и пошла дальше. Я не понимала, что мне делать… Дома я сразу легла, но сон долго не шел.
Если в последующие дни Феликс и заметил мою нервозность, он ничего не сказал. Я, как обычно, занималась своим делом, но при этом у меня в голове беспрерывно крутились мысли об Оливье и возможном будущем романе. Как посвятить его в мою ситуацию, и чтобы он при этом не сбежал? Одно дело желание завязать отношения или даже готовность к ним, и совсем другое – боязнь напугать своим прошлым, своей эмоциональной уязвимостью, последствиями пережитого.
Субботний вечер, у нас затишье. Весь день отличная погода, и клиенты покинули мое кафе, предпочтя открытые террасы. Я их понимала: на их месте я поступила бы так же. Сегодня мы рано закроемся. Я стояла за стойкой, а Феликс считал ворон, сидя на табурете.
– Что ты собираешься делать сегодня вечером? – спросила я, наливая нам по бокалу красного вина.
– Никак не решу: меня ждут всюду, но я еще не выбрал, кого осчастливить.
Как хорошо, что он со мной, ему всегда удается развеселить меня.
– А ты? – спросил он, чокнувшись и отпивая глоток.
– О, у меня свидание с “Самым большим кабаре”[5].
– Твой воздыхатель не объявлялся?
– Нет, чего и следовало ожидать. В любом случае он сбежал бы, узнав о Колене и Кларе… ну и обо всем остальном…
– Об остальном? Ты имеешь в виду историю с малышом? Это смешно. Так или иначе однажды тебе снова захочется ребенка.
От одной мысли об этом я задрожала.
– Нет, не думаю.
– Диана, ты бежишь впереди паровоза. Никто не предлагает тебе выходить замуж или заводить семью прямо сейчас. Встретишь кого-нибудь, тебе будет хорошо с ним, а там уж как сложится.
– Что об этом говорить, затея накрылась.
– Я в этом не уверен. Гляди-ка, кто пришел…
Тут я увидела Оливье, взявшегося за ручку двери.
Сердце бешено заколотилось.
– Привет, – спокойно сказал он, входя в зал.
– Привет, Оливье, – весело откликнулся Феликс. – Присоединяйся!
Феликс похлопал по соседнему барному табурету, предлагая Феликсу сесть. Тот осторожно приблизился, взглядом прося у меня разрешения.
– Выпьешь то же, что и мы? – предложила я.
– С удовольствием!
Феликс взял на себя труд поддерживать беседу и засы́пал Оливье вопросами о его жизни и работе. Оливье нисколько не смутил этот допрос с пристрастием. Прячась за своей ироничной манерой, мой лучший друг проверял надежность нашего гостя. Я его достаточно хорошо знала и потому догадывалась: он, конечно, готов на все, лишь бы я нашла себе кого-нибудь, но сама мысль об этом приводит его в ужас. Я предпочла не вмешиваться. Впрочем, мне бы это все равно не удалось. Поэтому я перемыла всю посуду, по нескольку раз споласкивая и вытирая каждую чашку, каждый стакан. Я избегала смотреть на Оливье и отводила глаза, когда он пытался поймать мой взгляд. Когда я убедилась, что мыть, вытирать, протирать больше нечего, я вытащила из-под стойки пачку сигарет и вышла на улицу.
Я прикуривала вторую сигарету от первой, когда звякнул колокольчик: ко мне присоединился Феликс.
– Все в порядке, Феликс Несравненный сделал свой выбор – я знаю, где буду сегодня безумствовать.
