— Всего на три месяца, Финнеган, — продолжала уговаривать мать. — Они совсем не будут тебя беспокоить. Более того, они будут покупать продукты и платить тебе за проживание по сто долларов в месяц. Видишь, от них тебе будет только польза. Ведь это двести долларов, Финнеган, да и плата за питание.
Стараясь не смотреть в глаза Люси и вынужденный прервать молчание, Финн почесал голову, нервно взлохматив пальцами свои густые волосы и сказал:
— Хорошо, мама.
— Ну вот, так-то лучше, Финнеган! И не пугай меня больше такой быстрой переменой решений. Вот сейчас ты похож на себя.
Люси немного отодвинулась. От этого его голоса стала работать немного лучше. Вспоминая то, о чем говорила его мать, Финн переспросил:
— Ты сказала, что они заплатят мне?
— Двести долларов плюс покупка продуктов, дорогой. Ну, может тебе и придется когда купить кусок мяса или что другое, но, в основном, они будут все покупать.
Деньги и покупка продуктов.
Ему бы сейчас это очень даже подошло. С другой стороны, из-за них он может провалить экзамен в Университете.
— Мама, я должен учиться. Занятия на юридическом факультете — это не так просто. Я должен иметь возможность сосредоточиться.
— Они будут вести себя, как мышки.
Финн закрыл глаза и прикрыл рукой трубку телефона, чтобы выругаться. Он слишком хорошо помнил, как вели себя эти «мышки» в прошлый приезд. Влетев к нему, подобно реактивным самолетам на линии наступления, они съели все, что было приготовлено на обед, и так же быстро умчались, оставляя кухню, заполненную грязной посудой, комнату с разбросанными газетами и журналами, ванную с мокрыми полотенцами на полу.
— Мыши… — с отвращением произнес он.
— Что ты сказал? Что они будут хороши?
— Нет, нет, мама, я ничего не говорил!
— Финнеган, двести долларов, продукты для питания, и они будут вести себя, как мышки.
— Мама, и это ты говоришь о Майке и Вилле?
— Они будут, как тени, уверяю тебя. Как два маленьких привидения, которые никогда не смогут помешать тебе. Ты даже не заметишь, что они рядом.
— Да, это я уже понял после того, как они приезжали сюда и обедали со мной.
— Ну, тогда они отмечали окончание учебы и получение первых рабочих мест, к тому же они чувствовали себя так взволнованно в большом городе.
— Мама, ты что, хочешь провести своего собственного сына?
— Что?
— Ничего.
— Всего лишь три месяца. Ну, дай им такую возможность.
— Я не могу этого сделать.
— Да ведь ты уже согласился принять их. Три месяца — это не так долго.
— Давай договоримся на четыре недели.
— Десять недель. Десять коротких недель, и ты сможешь сэкономить двести долларов. Они просто на цыпочках будут ходить вокруг тебя. Будут готовить тебе еду.
Финн подумал: «Какое сегодня число, восемнадцатое или девятнадцатое апреля?»
Надо будет отметить это число в календаре, как самый плохой день в его жизни, когда с ним что-нибудь происходило. Да, происходило… Будущее обещало быть только хуже, если двое его младших братьев поселятся у него.
— Восемь недель — и ни днем больше.
— Прекрасно! Ты у меня прелестный мальчик, Финн. Твой отец и я так гордимся тобой!
Он почесал лоб и почувствовал, как другое несчастье, подобное снежной буре, надвигается на него.
— Хорошо, мама.
— Они скоро будут у тебя.
— Скажи им — только восемь недель, после чего они должны будут уехать. И чтобы вели себя спокойно!
— Ты у меня умница! Я знаю, что ты позаботишься о них…
— Но, черт возьми, мама! Они же взрослые люди и сами смогут о себе позаботиться!
— Взрослые! И ты называешь двадцать три года — взрослые?! Они будут у тебя около семи часов. Целую тебя.
— Около семи!? Значит, они выехали из Айовы уже несколько часов назад! Мама, ты позволила им приехать жить ко мне. Ты отправила их, даже не переговорив со мной об этом?!
— Я пыталась тебе дозвониться. Ты становишься немного щепетильным с возрастом, дорогой, целую тебя. И все-таки ты у меня умница.
Люси в этот момент, дернув, стащила с него рубашку, задев при этом его правую руку. Застонав и вскрикнув от боли, он повернулся и пристально посмотрел на нее.
— Финнеган? С тобой все в порядке?
— Да, мама. Это просто небольшая головная боль.
