Влюбленная Пион - страница 61

— Моя дочь умерла, — сквозь слезы сказала мама.

Шао пробормотала, что сочувствует ее горю, и убра­ла промокшие насквозь волосы от ее влажных щек.

— Дайте мне дощечку, госпожа Чэнь. Позвольте мне отнести ее хозяину. Он должен закончить церемонию.

О чем она говорит? Мой отец уехал.

Мама не знала об этом, но она сжала дощечку еще крепче, отказываясь расставаться с ней. То есть со мной.

— Нет, я...

— Вы же знаете, что положено делать в таких случа­ях, — твердо произнесла Шао. Как это похоже на нее: она уповала на традиции, чтобы облегчить горе моей матери. — Это долг отца. А ну-ка дайте ее мне. Уви­дев, что мама и не думает ей подчиняться, она добави­ла: — Вы же знаете, что я права.

Мама безвольно отдала дощечку Шао. Та вышла из комнаты, а мама спрятала голову под одеяло и опять зап­лакала. Я последовала за моей старой кормилицей. Она прошла в кладовку в задней части дома. Я беспомощно наблюдала за тем, как она засунула дощечку на верхнюю полку, спрятав ее за банку с маринованной репой.

— Слишком много огорчений для хозяйки, проворчала она, а потом сплюнула, словно стараясь изба­виться от дурного привкуса во рту. — Никто не захочет смотреть на эту уродливую вещь.

Я не смогла войти в табличку, потому что на ней не поставили точку, и та часть моей души, которая должна была там находиться, присоединилась ко мне на Наблю­дательной террасе.

Наблюдательная терраса потерянных душ

Я не могла покинуть Наблюдательную террасу и потому у меня не было возможности молить о снисхождении перед последними судьями. Прохо­дили дни, и я обнаружила, что у меня остались те же потребности и желания, что и в те дни, когда я была жива. Смерть не приглушила мои эмоции, а усилила их. Семь чувств, которые терзают людей на земле, — желание, горе, страх, ревность, ненависть, радость и любовь — пе­ренеслись со мной в загробный мир. Эти наследствен­ные чувства были сильнее и долговечнее, чем все сущее во Вселенной. Они были могущественнее жизни, долго­вечнее смерти. Чувства имели больше власти, чем веле­ния богов. Они омывали нас, словно бесконечный поток. Я раскачивалась на этих волнах, и не было чувства нестер­пимее, чем мое горе при мысли о потерянной жизни.

Я скучала по родному дому. Мне не хватало запахов имбиря, зеленого чая, жасмина, летнего дождя. Много месяцев у меня не было аппетита, а теперь я мечтала о корнях лотоса в сладком соевом соусе, заготовленной впрок утке, крабах из озера, прозрачных креветках.

Я вспоминала пение соловьев, веселые разговоры жен­щин во внутренних покоях, плеск волн, которые разби­ваются о берег. Мне хотелось почувствовать прикосно­вение шелка к моей коже, теплого ветерка, ворвавшего­ся в окно моей спальни. Я пыталась вдохнуть запах бу­маги и туши. Я скучала по книгам. Я жаждала погру­зиться в их страницы и оказаться в другом мире. Но боль­ше всего я тосковала по своей семье.

Каждый день я свешивалась с балюстрады, чтобы увидеть своих родственников. Я наблюдала за тем, как мама, тети, кузины и наложницы возвращались к обыч­ной жизни. Я радовалась, когда приезжал папа. Днем он встречался с молодыми мужчинами в красивых пла­тьях в зале Изысканной Роскоши, а вечером пил чай вместе с мамой. Но они никогда не говорили обо мне. Мама не упоминала о том, что она не поставила точку на моей дощечке, потому что думала, что это сделал папа. А он не заговаривал об этом, потому что был уве­рен, что она выполнила свой долг. Итак, отец не соби­рался больше звать Жэня, чтобы он завершил ритуал. Кто-то должен был сделать это, дабы я могла упокоить­ся, но никто не подозревал, что в этом есть необходи­мость, поскольку моя дощечка была спрятана. Если никто ее не найдет, я останусь здесь навечно. Мне было страшно даже подумать об этом, но я успокаивала себя тем, что губернатор Ду тоже уехал сразу после смерти Линян, забыв поставить точку на ее дощечке. Наши ис­тории были так похожи. Значит, я тоже воскресну бла­годаря силе истинной любви.

Я стала разыскивать дом У Жэня. Наконец, после бес­численных попыток, я обежала взглядом поверхность

Западного озера, пропустила остров Уединения и стала рассматривать северный берег. Я заметила храм, чьи фа­келы так ярко горели в ночь, когда мы видели представ­ление оперы. А там уже было недалеко до дома семьи У.