Это словно возвращение в прошлое. Здание было свежее и увлажнённее, чем раньше, и свежие граффити были небрежно нацарапаны на стенах, но в остальном всё по—прежнему. Я повёл по длинному коридору, в котором мистер Толл подкрался ко мне и Стиву, появился из темноты с невероятной скоростью и тишиной, которые были его визитной карточкой. В конце поворот налево. Я отметил место, где мистер Толл забрал и съел наши билеты. Тогда синий занавес закрывал вход в аудиторию. Теперь его нет — единственное изменение.
Мы вошли в зрительный зал, два в ряд, Ванча и Элис впереди, затем Дебби и Дэриус (Дебби подталкивали Дэриуса перед нею), потом Харкат и Я. Эванна дрейфовала далее назад, отделенная от нас расстоянием и позицией.
Там было совершенно темно внутри зала. Я ничего не видел.Но я мог услышать глубоко, приглушенное дыхание, исходящее где—то далеко впереди нас. —Ванча,—прошептал я.
—Я знаю, —сказал он шепотом.
—Мы должны двигаться туда,—спросил я.
—Нет,—ответил он.—Там слишком темно.Подожди.
Прошла минута. Два. Три. Я чувствовал, как напряжение растет, во мне непосредственно и в окружающих меня людей. Но никто не разорвал ряд или говорил. Мы стояли в темноте, ожидая, оставляя первый шаг нашим противникам.
Через несколько минут без предупреждения наверху включились прожекторы. Все охнули, и я громко вскрикнул, согнувшись и закрывая свои экстра—чувствительные глаза руками. Мы были беззащитны в жизненно важные секунды. Это было идеальным временем для нападения. Я ожидал, что вампирцы и вампанцы нападут на нас, сверкнёт оружие — но ничего не произошло.
— Твои глаза в порядке? — спросила Дебби, присев рядом со мной.
— Не совсем, — простонал я, медленно приподнимая веки, чтобы можно было оглядеться. Но даже это было мучительно.
Прикрывая рукой глаза, я посмотрел вперед и подавил вздох. Здесь была проделана хорошая работа. Всесь пол аудитории был вскрыт. От одной стены до другой, проходя в нескольких метрах от нас до подножия сцены, была гигантская яма, заполненная заостренными кольями.
— Впечатляет, не правда ли? — крикнул кто—то со сцены. Я поднял глаза. Смотреть было трудно, потому что лампы висели над сценой и были направлены на нас, но постепенно я сфокусировался на сцене. Дюжина высоких, толстых брёвен окружали сцену, стоя вертикально, идеальное укрытие. Из—за одного из брёвен рядом с краем выглядывало ухмыляющиеся лицо Стива Леопарда.
Когда Ванча увидел Стива, он схватил свой сюрикен и метнул в него. Но Стив тщательно выбрал себе место, и брошенная звёздочка засела в древесину бревна, за которым он стоял.
— Неудача, Сир, — стив засмеялся. — Волнуешься, что этот удар лучший трёх?
—Возможно я смогу получить его,—бормотала Элис,проходя перед Ванчей.Она подняла свой пистолет и выстрелила,но пуля проникла не глубже,чем сюрикен.
—Это последняя попытка или вы хотите еще несколько раз выстрелить?—прогремел Стив.
—Возможно я смогу перепрыгнуть яму,—сказал Ванча с сомнением,изучая ряды перед собой и сцену.
— Не смеши меня, — хмыкнул я. Даже у вампиров есть свои пределы.
— Я никого не вижу, — прошептала Дебби, оглядев аудиторию. Балкон над нами — с которого я шпионил за Стивом и мистером Крэпсли — должен был кишить вампирцами и вампанцами, но я так не думал — я ничего не слышал над головой, даже стука сердца.
— Где твоя армия? — крикнул Стиву Ванча.
— Вокруг да около, — ответил Стив сладко.
— Ты не привел её с собой? — крикнул с вызовом Ванча.
— Не согодня, — сказал Стив. — Они мне не нужны. Единственные, кто разделяет эту сцену со мной, это мой волшебный крёстный отец — известный как Гэннен Хэрст — бесспорно Справедливый Вампирец, и испуганный мальчик—змея. Ещё раз, как его зовут, Р.В.?
— Шенкус, — донёсся ответ из—за бревна позади Стива.
— Шенкус! — закричал Эвра. — Ты в порядке?
Не последовало никакого ответа.Моё сердце упало.Когда Р.В.вытолкнул Шэнкуса из—за бревна,и мы увидели его,руки были связаны за спиной,ему завязали рот,но он все еще был жив,и выглядел невредимым.
—Он энергичный парень,—засмеялся Стив.—Немного громкий,поэтому мы ему заткнули рот.Некоторые слова, которые он использует...Шокируют!Я не знаю, откуда дети в наши дни берут такие грязные слова,—Стив сделал паузу.—Между прочим,как моя собственная любимая кровь и плоть поживает?Я отсюда не слишком хорошо вижу.
