Властелин ночи - страница 98

Из соседнего помещения послышались голоса – пожилой мужчина и молодая женщина что-то взволнованно обсуждали.

Мандт поспешно развернулся и помчался по темной лестнице наверх.

Поднявшись на следующую площадку, он нащупал дверь, ведущую, по его предположению, на улицу. При каждом прикосновении обожженные руки вспыхивали болью.

Доктор осторожно открыл дверь и вдохнул аромат ночи. Дождь прекратился. Из-за облаков выглянула луна.

Внезапно от стены отделился темный силуэт и спросил по-русски:

– Ты нашел его, Владимир?

Мандт попятился.

Из темноты вышел еще один мужчина.

– Это он! Мандт!

Продолжая пятиться, бывший лейб-медик вытащил из-за пояса револьвер. Сам он никогда не имел дела с огнестрельным оружием, но видел, как с ним обращаются другие, и знал достаточно, чтобы взвести курок.

Когда русский протянул к нему руки, Мандт нажал на спуск. Вспышка ослепила его. От выстрела зазвенело в ушах. От дыма стало еще темнее. Еще не зная, попал ли он в цель, Мандт бросился назад, захлопнул дверь, умоляя Небеса, чтобы она оказалась с засовом.

Но так и не смог отыскать его. За спиной была другая дверь. Мандт открыл ее, чтобы создалось впечатление, будто он побежал в ту сторону, а сам со всей возможной в темноте скоростью помчался вверх и, оказавшись на следующей лестничной площадке, повернул в коридор. Из комнат навстречу ему выбегали люди в ночных рубашках, держа в дрожащих руках свечи.

– Жаль, что дождь прекратился, Гарольд, – сказал Райан, с трудом продвигаясь по грязной дороге, освещаемой лишь фонарем в руке Беккера. – Я надеялся, что снова пойдет град. Тогда вы смогли бы в полной мере насладиться той же погодой, какую по вашей вине пришлось испытать на себе моим друзьям.

– Вы не имеете права так обращаться с пэром! – возмутился Гарольд, изнемогая под тяжестью саквояжей Эмили и ее отца. – Я поговорю с вашим начальством, и вас накажут за дерзкое самоуправство.

– С нетерпением жду момента, когда вы поговорите с моим начальством, – ответил Райан. – Вам, случайно, не тяжело нести эти сумки, Гарольд?

– Перестаньте называть меня по имени!

– Не припомню, чтобы кого-то из пэров отправляли на виселицу. Сержант Беккер, вы не знаете, случались ли когда-нибудь подобные вещи?

– А того графа сто лет назад? – отозвался Беккер.

– Да, точно! Значит, пэра действительно можно повесить. Соберется огромная толпа, по меньшей мере двадцать тысяч человек, – с энтузиазмом продолжал Райан. – Уличные торговцы заработают много денег, продавая гнилые овощи, которыми зрители будут забрасывать вас, Гарольд.

– Прекратите эти разговоры! Я не убивал своего отца!

– Конечно нет. Вы просто сделали все возможное, чтобы подозрения пали на вас. Что ж, в таком случае вас повесят за вашу глупость.

– Не смейте так разговаривать с лордом! Я добьюсь, чтобы вас уволили из полиции!

– Шон, который сейчас час? – вмешался в их беседу Беккер.

– Сейчас? Середина ночи.

– Точнее, если можно, – настаивал сержант.

Немного смутившись, инспектор достал из кармана хронометр Бенсона, открыл крышку и поднес к фонарю Беккера.

– С каких это пор полицейские носят золотые часы? – поинтересовался Гарольд.

– Это вещественное доказательство, которое мне доверили охранять. – Райан взглянул на оба циферблата и сообщил коллеге: – Точное время: три часа семнадцать минут и пятнадцать секунд.

– Слишком рано для рассвета. Тем более что мы идем на запад, а не на восток.

– О чем это вы? – спросил Райан.

– Видите, там, впереди. Рядом с холмом. Если бы времени было чуть больше и мы бы шли на восток, я бы сказал, что это заря.

– Свет зари ровный, а этот колеблется, – встревоженно заметил Райан.

Беккер рванулся вперед.

– Это горит клиника!

Кто-то отчаянно звонил в пожарный колокол. Вспомнив про револьвер, Мандт спрятал его за пояс и бросился в суматоху выскакивающих из комнат людей. Некоторые пытались натянуть халаты, но большинство оставались в ночных рубашках. Голоса звучали неразборчиво, но Мандт догадывался, что они кричат что-то типа «На помощь! Пожар!».

Беспорядочная толпа добралась до лестницы, по которой уже спускались десятки обитателей верхних этажей. Сталкиваясь друг с другом, все слились в сплошной поток, торопливо стекавший в вестибюль, откуда слышались громкие разговоры.