– Ради всего святого, что здесь…
– Отоприте эту дверь, – распорядился отец девушки.
Олдридж уже привык выполнять их команды и подчинился без раздумий. Но едва он вставил ключ в замок, та распахнулась сама.
– Открыто, – удивленно проговорил кондуктор. – Но я уверен, что все двери на этой стороне были заперты. Я сам их проверял.
– Кто-то сломал замок, – показала рукой девушка.
Олдридж поднес лампу ближе. Не только замок, но и сама дверь из полированного красного дерева получила серьезные повреждения – или, точнее говоря, то, что раньше было дверью из красного дерева; большая ее часть была исцарапана и испачкана кровью, так же как сброшенные на пол подушки и смятый коврик. Даже потолок покрывали багровые пятна.
Олдридж кашлянул и ступил было на подножку, собираясь войти в купе.
– Нет! – остановил его низкорослый пассажир. – Так вы наступите в кровь на ступеньках и испортите улики. Не нужно ничего здесь трогать до прихода полиции. Передайте фонарь моей дочери, а сами приподнимите меня и подержите на весу, чтобы я мог осмотреть купе, не вставая на пол.
От этой странной парочки исходила такая уверенность, что Олдридж снова подчинился, довольный уже тем, что низкорослый пассажир почти ничего не весил.
– Я вижу только шляпу и испачканный кровью зонтик, – донесся изнутри его приглушенный голос. – Возможно, именно зонтик и был орудием преступления.
– А кожаной папки там нет? – спросил Олдридж, продолжая удерживать пожилого мужчину над полом. – Я помню, что первый пассажир держал эту папку в руках.
– Нет, только шляпа и зонтик. Хотя, подождите, кажется, что-то лежит под сиденьем. Опустите меня чуть ниже. – Низкорослый пассажир повис над самым полом и присмотрелся. – Нет, я ошибся. Там ничего нет.
– Похоже, у вас хронический кашель, – сказала девушка Олдриджу.
– Это из-за паровозного дыма, мисс.
– Вскипятите воду в горшке, добавьте немного сосновой смолы и подышите над паром, – порекомендовала она. – Это очистит ваши дыхательные пути.
– Вы разбираетесь в медицине? – спросил Олдридж, чувствуя, что держать пожилого отца собеседницы становится все труднее.
– Я беру уроки у одного врача. Через какое-то время ваши легкие пойдут на поправку, но вы никогда не вылечитесь, если и дальше будете дышать дымом.
– Что же мне делать, мисс? У меня жена и четверо детей, мне нужна эта работа.
– Возможно, вам помогла бы маска, носите ее, когда сидите в хвосте поезда и вас никто не видит.
– Спасибо за заботу, мисс.
Ее отец, все еще висевший над полом купе, крикнул:
– Кажется, больше ничего нет. Пожалуйста, опустите меня на землю.
Грудь Олдриджа продолжала болеть даже после того, как ноги низкорослого пассажира коснулись гравия.
– Ничего подобного раньше в поездах не случалось. Не знаю даже, что теперь делать.
Паровоз зашипел, и раздался резкий свисток.
Олдридж торопливо захлопнул дверь купе. Он не смог запереть ее из-за сломанного замка, но, по крайней мере, она не осталась открытой.
– Я вызову констебля, он постарается разобраться, что здесь произошло.
– Проследите, чтобы констебль не входил в купе и ничего там не трогал, – решительно заявила девушка. – И пошлите телеграмму в Скотленд-Ярд, инспектору Райану. Сообщите, что его здесь ждут мисс Де Квинси и ее отец. Он сразу же приедет.
Паровоз свистнул еще раз.
– Неважно, насколько быстро инспектор может приехать, поезду нужно отправляться, – объяснил ей Олдридж.
– Что?
– Мы выбились из графика.
– Не понимаю.
– Поезд должен немедленно отбыть, чтобы наверстать потерянное время.
– Но ведь здесь на кого-то напали! – воскликнула девушка.
– У нас нет выбора. Железнодорожное расписание неумолимо. Ничто не может изменить график. Если задержится один поезд, то вслед за ним начнут задерживаться и другие. И все движение встанет.
– Тогда отцепите вагон и оставьте его здесь до приезда инспектора Райана, – упрямо ответила она.
– Ничего не выйдет. На станции нет запасного пути, куда можно отогнать вагон. Для этого нужно доехать до Манчестера. Вагон вернется сюда только завтра к полудню.
Снова раздался протяжный свисток паровоза.
Олдридж поднялся в купе, где ехали низкорослый пассажир с дочерью.
