– Где мне найти экипаж, чтобы доехать туда?
– Нигде. Все экипажи уже наняты.
– Кажется, они начинают возвращаться.
К станции с грохотом подъезжали фургоны и двуколки. Десятки мужчин и женщин – некоторые без багажа и в пальто поверх ночных рубашек – выскочили из них и, к удивлению кассира, бросились покупать билеты на ближайший поезд либо в Лондон, либо в Манчестер, либо куда-то еще.
Мэйн нанял один из фургонов и направился к источнику дыма, где встретил еще больше рассерженных и нетерпеливых людей, желающих как можно скорее попасть на железнодорожную станцию.
Картина разрушений поражала. Огонь полностью уничтожил самое большое из трех зданий. Тлеющие обломки лежали на пепелище огромной беспорядочной кучей, вся трава вокруг выгорела. В воздухе висел горький запах дыма.
Мэйн поинтересовался у садящихся в фургон пассажиров, где он может найти Райана и Беккера, но никто ничего не знал о находящихся в клинике полицейских. При этом многие добавляли, что человека, заведовавшего клиникой, нужно немедленно посадить в тюрьму за то, что он заманил столько людей в огненный капкан.
– Комиссар! – крикнул кто-то.
Мэйн обернулся и увидел спешащего к нему от левого здания Райана. Лицо инспектора осунулось, щеки были перепачканы в саже. Одет он был в белые брюки и жакет, словно служащий клиники.
– Единственная сухая одежда, какую мне удалось найти, – объяснил Райан.
Вскоре Мэйн уже знал все о тревожных событиях минувшей ночи: убийство лорда Кавендейла, нападение на Эмили, пожар.
– Мир сошел с ума, – заключил комиссар. – А где сейчас леди Кавендейл?
– Они вместе с матерью вернулись в дом лорда Кавендейла, – ответил Райан. – А после поедут в Лондон и займутся организацией похорон. Леди Кавендейл заявила, что проведет весь траурный год в доме своей матери на Парк-лейн.
Не прекращая разговора, они дошли до левого здания.
Из дверей торопливо вышли взволнованные люди с дорожными сумками в руках.
– Остановитесь! – Райан показал свой жетон. – Мне нужно поговорить с вами. Возможно, вы заметили что-нибудь странное…
Но бывшие гости клиники, не слушая его, поспешили дальше.
В холле Мэйн увидел Де Квинси и Эмили.
– Мне очень жаль, Эмили, – покачал головой комиссар, увидев свежие швы на ее щеке. – Воистину, мир сошел с ума.
К ним подошел Беккер, тоже в форменной белой одежде клиники.
– Я спрашивал у всех гостей, не знают ли они, как начался пожар. Большинство в ответ говорили: «Вы хотя бы понимаете, кто я такой?» – и проходили мимо.
– Думаю, нам и самим известно, как начался пожар, – заметил Райан.
– Да, из-за того человека, что прятался на чердаке, – согласился Де Квинси.
– Здесь кто-то прятался? – заинтересовался Мэйн.
Разговор пришлось прервать, пока четверо мужчин проносили через холл гроб.
– Да, это был нищий, – продолжил Райан. – Похоже, он забрался в дом, чтобы укрыться от непогоды. Бедняга задохнулся от дыма. Врач, возглавляющий клинику, не узнал в нем никого из гостей, за которых он несет ответственность. Мы подозреваем, что этот человек опрокинул зажженную свечу, из-за чего и начался пожар.
– Нужно провести расследование, – сказал комиссар.
– Разумеется. Но в городе столько нищих, что вряд ли кто-то его опознает.
– Обычно вы так просто не сдаетесь, Райан.
– У меня была очень тяжелая ночь, сэр.
– Это заметно.
– Комиссар, если вы не знали о пожаре, то зачем приехали сюда? – решил сменить тему разговора Беккер.
– Лорд Палмерстон хочет, чтобы вы немедленно вернулись в Лондон и явились к нему для отчета.
– Немедленно? Но мы еще не закончили свои дела здесь, – возразил Беккер. – Он не сказал вам, зачем ему понадобился наш отчет?
– Кажется, он очень недоволен вами.
– Еще одно направление расследования, которому премьер-министр преисполнен решимости помешать? – спросил Де Квинси. – Возможно, я сумею решить эту проблему, если сам побеседую с его светлостью.
– Несомненно, панихида должна пройти в Вестминстерском аббатстве, – сказала Кэролайн своей дочери. – Лорд Кавендейл заслужил это знатностью своего рода и многолетней службой на благо государства. Затем гроб с телом привезут поездом обратно и поместят в фамильном склепе, рядом с его родителями и крошкой Дженнифер.