Властелин ночи - страница 103

Инспектор пригнулся и затащил отца Эмили под навес.

– Сделайте еще глоток, – сказал он, поднося бутылку к губам Де Квинси.

Горящая балка, падая, чуть не задела стол и обдала всех фонтаном брызг.

– Держите бутылку крепче, – заволновался Де Квинси. – Не пролейте.

– Обещаю сберечь ее, – ответил Райан.

Пелена дыма уже почти касалась их.

– Накройте головы простынями, – посоветовал Беккер.

Райан одной простыней прикрыл и себя, и Де Квинси. Сквозь ткань пробивалось немного света, и инспектор заметил, что лицо отца Эмили уже не выражало прежнего страдания.

– Еще, – попросил Де Квинси.

– Только один глоток, – настоял Райан. – Потом вам придется подождать какое-то время.

– Да, да. Один глоток.

Инспектор протянул ему бутылочку, а затем забрал обратно, заткнул пробкой и положил в карман.

Несмотря на защиту влажной простыни, дым обжигал горло Райана. Он снова закашлялся, и Де Квинси следом за ним.

А также Эмили, Беккер и немец.

Горящие обломки со звоном бились о поверхность стола и шлепались в бассейн.

– Немец сказал, что его преследуют двое русских, – сообщил Де Квинси инспектору. – А еще он назвался врачом. Это все, что я узнал от него.

– Зачем русским понадобился немецкий врач? – удивился инспектор.

– Вот именно. – Де Квинси опять кашлянул. – Еще один глоток, пожалуйста.

– Не раньше чем через полчаса.

Райан чувствовал себя строгим отцом, разговаривающим с маленьким сыном.

Обломки продолжали сыпаться с потолка и с шипением погружаться в воду. Волны, поднятые их падением, накатывались одна за другой.

– Мне тяжело дышать, – пожаловался Де Квинси.

– Мне тоже, – признался Райан.

– Как ты себя чувствуешь, отец?

Голос девушки из-под простыни, накрывшей ее голову, звучал приглушенно.

– Теперь намного лучше, ведь у меня есть лекарство. А ты, Эмили?

– Что бы ты хотел сделать больше всего, если мы выберемся отсюда живыми?

Де Квинси снова кашлянул.

– Еще раз сходить в тот ресторанчик в Сохо, в котором нам так и не удалось поужинать в четверг вечером.

– Значит, мы так и сделаем, – вступил в разговор Беккер.

Лавина обломков обрушилась в бассейн, с оглушительным грохотом ударяя по одному из столов и едва не опрокинув его в воду.

Справившись с приступом кашля, Де Квинси что-то произнес по-немецки.

Человек, которого они пытались спасти, ответил на том же языке.

– О чем вы его спросили? – поинтересовался Райан.

– Я хотел узнать, куда его отвести, если мы переживем все это.

– И что он ответил?

– Он сказал, что это знает доктор Уэйнрайт. Еще глоток, пожалуйста.

Полчаса еще не прошли, но вокруг становилось все жарче, и Райан подумал: «Какое все это теперь имеет значение? Мы в любом случае погибнем».

Укрытый вместе с Де Квинси одной простыней, он откупорил бутылочку и протянул отцу Эмили.

Подумав о времени, Райан вспомнил о хронометре Бенсона в своем кармане. Представив, с каким восхищением смотрела бы на чудесные часы его мать, инспектор с грустью подумал, что теперь они наверняка испортятся.

Де Квинси что-то пробормотал.

– Простите, я не расслышал, – сказал Райан.

– Лорд Палмерстон.

– Что с ним?

– Немецкий врач. Русские.

– Я все еще не…

– Это как-то связано с войной.

Крупный обломок упал в бассейн, и поднявшаяся волна едва не накрыла Райана с головой. Он с трудом удержал Де Квинси над водой.

Дым и жара стали невыносимыми.

– Эмили, с вами все в порядке? – приглушенно спросил Беккер.

Она не отозвалась.

– Эмили?

– Я… я засыпаю.

– Ткните пальцем в шов на щеке, – посоветовал Беккер.

Она ничего не ответила.

– Ткните как можно сильней. Боль не даст вам уснуть.

И опять никакого ответа.

– Эмили? – с еще большим беспокойством окликнул ее сержант.

Райан услышал всплеск и приподнял простыню. Сквозь дым он с трудом разглядел, как Эмили погружается в воду.

Беккер успел подхватить ее.

– Дышите, Эмили!

«Ум лишен способности забывать, – писал когда-то Любитель Опиума. – Тысячи случайных событий могут создавать пелену между нашим сознанием и тайными письменами памяти, письмена те вечны; они подобны звездам, которые скрываются перед обычным светом дня и ждут, чтоб проявиться вновь, покуда затмевающий их день не сокроется сам».

Лежа на спине и поддерживаемый на плаву Райаном, чувствуя, как лауданум расходится по его венам, Де Квинси непроизвольно шевелил ногами, как раньше, целую жизнь назад, когда он лежал рядом с десятилетней Кэролайн под одной попоной в мрачном, заброшенном доме в Сохо.