Во дворце была полночь, гробовая тишина нарушалась только всхлипываниями девушки и шепотом старца. Дворцовый монах Янмур успокаивал свою дочь.
- У них повсюду уши и глаза, от них ничего невозможно скрыть… - плакала Рутана.
- Что ж поделаешь, времена меняются…На все воля господа…
- А вчера, за неуплату налогов повесили трех торговцев, прямо на площади, чтобы все видели. Когда такое было?
- На все воля го…
- Да нет никакого господа, раз творится такое!
- Не говори так, доченька, господь есть, Глор милосерден, но мирские дела делают миряне, господь тут ни причем.
- Но нужно же что-нибудь делать?
- Ты хочешь изменить мир? Я уже стар, Рутана, но ты, ты очень молода, ты можешь многое. Тебе нужно бежать отсюда. С такими мыслями тебе нельзя оставаться здесь.
- А если я уйду, то что я должна делать? – подняла на отца заплаканные глаза Рутана.
- Я всего лишь старый монах. Откуда же мне знать… Я буду за тебя молиться.
Янмур чувствовал, что его дочь не похожа на него. Она еще не разуверилась в своих силах. И еще он чувствовал, что за ним скоро придут. Вряд ли он угоден новой власти. Нельзя, чтобы Рутана оставалась здесь.
- Тебе лучше бежать из дворца, - повторил он настойчиво.
- А как же ты?
- Я уже очень стар… Мне все равно, где доживать свои последние годы.
- Когда?
- Будет лучше, если ты сделаешь это на рассвете.
Рутана утерла слезы и серьезно посмотрела на отца. Она поняла, что беззаботные дворцовые будни закончились, что пришло время всерьез побороться за свое будущее и будущее города. Она чувствовала, что в ней достаточно смелости для такой борьбы. Она только пока не знала, что именно для этого она должна делать.
На рассвете девушка собралась в путь. Накинула черный дорожный плащ и стала прощаться с отцом.
- Возьми, он теперь тебе нужнее, чем мне, - отец протянул Рутане острейший изогнутый клинок.
Холодная сталь приятно легла в руку, это был не тот тупой и тяжелый меч для тренировок, обращаться с которым Рутану еще в детстве учил начальник дворцовой стражи Фудар. Девушка сунула клинок в мягкие ножны за спиной.
- Спасибо тебе, прощай… Отец, береги себя. Я найду возможность тебе дать о себе знать.
Рутана, не теряя ни секунды, вышла из дворца, ее никто не задержал, и быстрым шагом направилась в центр города.
- Прощай, Господь с тобой… - тихо прошептал Янмур и заплакал, теперь было можно, Рутана не видела его слез.
Утро было пасмурным и серым. Два путника шли по лесной тропинке, шли быстро. Часть пути нужно было проделать по лесу. Они торопились пройти этот путь как можно быстрей, пока в лесу не начнет темнеть. Оставаться ночевать в лесу было нельзя, поэтому они решили идти весь день без привалов, позволяя себе лишь небольшие минуты отдыха. Хоть они и не заходили далеко в глубь леса, а пересекали его по кромке наискось, сокращая таким образом путь, все равно Дорну было не по себе.
- Послушай, Айван, а что такого в этом лесу? – оглядываясь по сторонам, спросил он.
- Разное рассказывают, но лучше не верить слухам.
Здесь Дорн чувствовал себя неуютно. Он шел то и дело поеживаясь и бросая быстрые взгляды по сторонам. И как будто лес был спокоен, но что-то было не так. Еще эти дурацкие слухи… А слухи не возникают на пустом месте. Дорн не был трусом, но он плохо переносил неизвестную опасность. Когда можно ожидать чего угодно, а чего именно – не знаешь. Он не стал допытываться у Айвана о том, что именно говорят об этом лесе. Не хотел показывать свою тревогу, свою слабость, ведь тот считает гнома чуть ли не героем. «Вот мой самый главный недостаток, - подумал Дорн, – я слишком много думаю». Гном посмотрел на Айвана, но Айвана, похоже, не тревожили никакие сомнения, он просто шел вперед, поигрывая острейшим ножом.
- Айван, зачем ты пошел со мной? – не выдержал наконец Дорн.
- Жизнь вора непостоянна, а на рынке полно головорезов новой власти… Для моей кармы будет лучше, если я умру смертью воина, защищая друга, а не смертью вора.
- А почему ты стал воровать?
- Я остался без родителей очень рано, а моя тетка давала мне очень мало еды. Вот я и привык воровать. А вообще – то, последнее время я хотел изменить свою жизнь. Теперь я рад, что это произошло.
