Власть и слава - страница 44

– Седьмой нам нужен. Отправь Тридцатого на место Двадцатого. Готов?

– Сорок-шестой сбит.

Март взглянул на карты.

– Мы больше не можем ждать, – сказал он. – Лучшей возможности у нас не будет.

Он глубоко вдохнул. Ла Бушери смотрел на него, его толстые пальцы нависли над сигнальной кнопкой.

– Зеро, – сказал Хэверс.

СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ самолета, рассредоточившиеся по всей планете, отправили радиосигналы, активировавшие семьдесят четыре «шерлока», находящихся за пультом управления семидесяти четырех самолетов Погодного Патруля. Специальное оборудование начало работать одновременно с этим.

Килограммы сухого льда обрушились на облачные массы.

Сокрушающие разряды искусственных молний раскололи атмосферу – в ключевых местах.

Чудовищные объемы воздуха заколебались, зашевелились и величественно двинулись в новых направлениях. Из определенных облаков повалил снег. Разреженные области, тропические воздушные массы, холодные фронты – все внезапно изменило привычное поведение.

Изменило так, что произошла катастрофа.

До этого дня шкала Бофорта была ограничена двенадцатибальными тропическими ураганами. Но теперь по всей планете начали свирепствовать ветра со скоростью, превышающей тридцать пять метров в секунду.

Ураган приходит с юга.

Обычно погода развивается не сразу. Вот почему Хэверс ждал, пока все элементы не окажутся на своих местах, зависнув в опасном равновесии, требуя лишь катализатора, который находился в его руках. Но даже в таком случае, огромные массы воздуха могут двигаться лишь с определенной скоростью. Они медлительны. Но зато почти неуязвимы.

У кромвеллианской цивилизации тоже были ключевые точки. Например, транспортные и коммуникационные узлы. Март ждал, пока не сможет обескровить их, пока нестабильный, меняющийся погодный гигант не занесет железную ногу над нервными центрами кромвеллианизма.

Глубоко в замороженной тундре никто ничего не слышал. Но Хэверс с Ла Бушери и остальными знали, что происходит. Поначалу по радио приходили сообщения. Затем голоса дикторов утонули в вопящем шуме. Без радио, конечно, стало труднее, но кромвеллианцам было намного хуже, потому что у них не имелось заранее разработанного на такой случай плана.

Операция Ла Бушери уже началась. Все фримены знали свои задачи. Некоторым надо было управлять Погодными самолетами. Им Март преподал зачатки погодной науки, поэтому он надеялся, что они справятся. Глобальной буре нельзя было дать пройти. Ее силу нужно было подпитывать, пусть даже кромвеллианский Погодный Патруль будет делать все возможное, чтобы обуздать штормы.

Через тридцать шесть часов Хэверс повернулся к Ла Бушери.

– Мы сделали свой ход. Если пойдем дальше, цивилизации будет угрожать вымирание. Думаю, теперь им есть чем заняться. На то, чтобы в этом убедиться, уйдет некоторое время, но… плохо, что радио больше не работает.

Ла Бушери отвернулся от стены с картами, под вогнутым сводом которой провел большую часть прошедших часов, ведя записи разноцветными мелками по мере поступления данных.

– Ты похож на труп, – сказал он. – Лучше иди поспи. Если понадобишься, я тебя разбужу.

Хэверс только сейчас понял, как близок к тому, чтобы рухнуть на пол. Когда его напряженные нервы, наконец, начали расслабляться, пещера задрожала перед глазами. Он посмотрел на Ла Бушери, стоящего под вогнутой картой мира, нависающей над ним. Алыми кругами были обведены десять важнейших городов – среди них были Рено и Чикаго, – где находились нервные центры кромвеллианской культуры.

К этому моменту все города должны были остаться беспомощными, без связи и возможности воздушного сообщения. Сложные символы, покрывающие карту, показывали направление движения областей пониженного и повышенного давления, подгоняемых самолетами фрименов.

– Думаю, у нас получилось, – сказал Хэверс.

– Думаешь? – настойчиво спросил Ла Бушери. – То есть, ты не знаешь?

– Это щекотливое дело. Еще чуть-чуть и можно вызвать глобальную катастрофу. Я зашел так далеко, как посмел. Теперь нам остается только ждать.

Ла Бушери ничего ответил. Затем он легкой походкой, несоответствующей его габаритам, подошел к столу с картами и принялся копаться в пачке больших изрисованных и исписанных листов. За последние недели он многое узнал у Марта и мог с достаточной точностью читать карты. Он явно знал, что ищет. Через секунду Ла Бушери вытащил один листов и развернул его на столе со специфическим бумажным хрустом. Затем постучал по нему костяшками пальцев.