– Такова уж Инга, – смешливо развёл руками парень и первой пропустил девушку по Шуршащему мосту. И сделал он это отнюдь не из вежливости.
Странная незнакомка снова замолчала, но её ноги уверенно шагали вперёд. Судя по всему, никакого страха высоты та не испытывала. Создавалось впечатление, что она изо дня в день, подобно островитянам, путешествовала от одного небесного острова к другому. Не стало сделано ни единой остановки, чтобы заворожёно застыть, созерцая виды океана. Ничто не нарушало её равновесия.
… Риэвир старался подмечать всё. Всё в ней. И оттого мало чего замечал вокруг.
– Мирного дозора тебе! – издали пожелала Тийритэ, оказавшаяся по ту сторону моста, приветливо махая рукой.
Выглядела гид несколько суетно и туристов за собой не вела. Вместо этого у неё на плечевом ремне висела корзина, с которой удобно выбираться на пикники. Подобное показалось ему странным. Да и выражение золотых глаз, с которым островитянка поглядела на его спутницу, удивило молодого Владыку. Взгляд был очень внимательным, но откровенно неприязненным. Красноволосая девушка, казалось же, этого не заметила. Поэтому он решил не акцентировать её внимание на нежданной встрече, а лишь, едва сравнялся с Тийритэ, из правил приличия тихо буркнул:
– Спасибо.
Увы, знакомой этого оказалось мало. Она приоткрыла рот для каких-то слов, но он, грубо перебивая и уже безо всякой вежливости, сухо произнёс.
– Я сейчас занят.
– Вижу, – недовольно прокомментировала Тийритэ, и безымянная тут же задала свой вопрос:
– Куда теперь, Владыка Риэвир?
– Прямо идём.
Он указал в нужном направлении ладонью и ускорил шаг. Однако не удержался и обернулся на ходу. Тийритэ продолжала стоять на том же месте, как будто до этого никуда и не собиралась идти. Её поза выдавала откровенное возмущение.
«Во чудачка!» – успел вскользь подумать он, прежде чем его мысли вернулись к иной девушке.
Вести странную девицу в кафе парень давно передумал. В его голове сформировалось некое предположение, пока не имеющее окончательного словесного выражения, но послужившее причиной тому, что он пошёл напролом к Небесной Галерее. Риэвир был так сосредоточен на своих мыслях, что едва вспомнил, что следовало бы продолжать «беззаботную» беседу.
– Отчего тебе так Инга интересна?
– Из-за этого, – девушка снова показала свою ладонь, и он мягко напомнил:
– Такое мне не прочитать.
– Ты, наверное, как Пророк. Он знает только древние руны. Я всегда, если требовалось, писала за него для жрецов.
– Именно так, – не стал возражать он предположению.
– Один человек сделал эту надпись на моей ладони и сказал, что так звучит моё истинное имя. Не помню, где и когда это было, да и кем он был, – призналась красноволосая. – Но на тот момент это была правда. Очень важная. А теперь она утратила смысл. И всё же мне до сих пор почему-то тяжело стереть имя «Инга» с ладони. Приходит ощущение вины.
– М-да, – недовольно промычал Риэвир, не зная, как иначе сдержать все горячие слова, что хотели сорваться с языка. – Вину чувствует она.
– Разрыв действительно изменил основы, – нахмурилась девушка, как если бы не распознала сарказм, а затем даже разозлилась отчего-то. – Я могу перечить, могу решать за себя, могу испытывать…
– Дай мне руку! – сурово потребовал он, перебивая.
Они уже подошли к Небесной Галерее. Ширина этого моста была значительно больше, нежели у Шуршащего, а потому ему хотелось быть уверенным, что спутница перешла бы на другую сторону любой ценой. Девушка между тем послушно протянула к нему ладонь, но с такой опаской воззрилась на протирающийся внизу город, что, казалось, оцепенела. Риэвир покрепче сжал её пальцы.
– Это же внизу! – вдруг испуганно воскликнула она и постаралась вырваться. – Туда нельзя!
– О чём ты? Всё хорошо. Там же целый город. Видишь? – постарался успокоить её он, но, видимо для положительного эффекта слов следовало оставить девицу в покое, а не тянуть вперёд.
– Нас поглотят воды! Никто не возвращается в Поднебесье со Дна!
Риэвир, плюнув на прежнюю осторожность, крепко скрутил девушке руки за спиной и потащил её. Та извивалась, как могла. Но, пожалуй, сопротивление ни к чему бы и ни привело, если бы её тело не становилось всё прозрачнее. Островитянин просто-напросто не мог удержать призрака. И этот уже едва видимый мираж побежал обратно, молниеносно возвращая себе прежнюю материальность. Красные волосы развевались в такт движениям приподнятого платья.
