Во времена правления Великого Могола при его дворе принимали многих европейцев – торговцев, священников и наемников. Преподобный Антонио Монсеррат был одним из первых иезуитов, которые посетили дворец падишаха, и его труд «О путешествии ко двору Акбара» описывает религиозные споры вокруг учреждения ибадат-хана. В 1584 году Ральф Фич стал одним из первых английских торговцев, которые достигли Индостана, и он описывает чудеса Агры и Фахтепур-Сикри в своих «Мемуарах». Все эти труды отличаются таким живым языком описаний мест и событий, свидетелями которых стали их авторы, что я также захотел их посетить – то есть по большей части снова увидеть те места, которые были столь значимы в жизни Акбара.
В Дели я сидел в окруженном стеной саду и наблюдал за тем, как солнце садилось за купол мавзолея из мрамора и песчаника, который Акбар построил для своего отца Хумаюна. Это здание, в облике которого присутствуют изящество симметрии и округлость форм, очевидно, впоследствии повлияло на архитектуру великолепного Тадж-Махала. В Агре, идя по палящему зною вдоль крутого наклонного ската через усеянные шипами ворота, которые должны были отразить нападения бронированных слонов, я оказался в восстановленной Акбаром крепости из песчаника. Она все так же окружена зубчатыми стенами, вокруг которых бежал он сам, удерживая каждой рукой по стражнику, показывая свою силу. Стоя на площадке-джарока, я представлял, что должен был чувствовать Акбар, когда с каждым рассветом выходил показаться перед своими подданными, которые собирались на песчаных берегах реки у стен крепости. Возможно, самым значительным свидетельством безграничных амбиций и уверенности падишаха стал город из песчаника Фатехпур-Сикри возле Агры, возведенный им и затем оставленный несколько лет спустя. Блуждая по его внутренним дворам, дворцам и беседкам, мы удивляемся, что не видим призраков. Ярко-синие плитки из Исфахана все так же блестят на крыше огромного гарема Акбара, устроенного на крыше дворца ветров, где женщины падишаха могли наслаждаться освежающим бризом. Мраморная площадка, где он сидел под шелковистым навесом, все еще находится там, в центре Ануп Талао, «Несравненного бассейна Акбара». Горячий, сухой ветер пустыни не тронул затейливые резные рельефы из песчаника, а во внутреннем дворе мечети люди по-прежнему молятся у купола белой мраморной могилы шейха Салима Чишти, инкрустированной перламутром, и в знак исполнения желаний повязывают нити на ее тонкие ширмы-джали. Увидев в Раджастхане высокие дворцы-крепости Амбера и Джодхпура, понимаешь, почему Акбар с таким рвением стремился сделать гордых и воинственных раджпутов своими сторонниками. Вместе с тем руины некогда великой крепости раджпутов Читторгарха стали наглядным свидетельством последствия отказа поддержать союзнические намерения падишаха. Я поднялся на нее с востока – именно с этой стороны армия Акбара начала осаду крепости. Здесь, во внутреннем дворе, есть отмеченное камнем место, где, зная о неизбежном поражении от моголов, женщины раджпутов совершили джаухар, бросившись в огонь большого костра, чтобы не попасть в руки врага.
Это напоминание о том, что, при всех его разнообразных достижениях, религиозной терпимости и прогрессивном, сложном представлении о мироустройстве, Акбар жил и правил в суровые времена – и в то время как те, кто признал власть Моголов, процветали, все сопротивлявшиеся были подавлены. Как и во всех пяти моих книгах, посвященных истории династии Моголов, главные военные, политические и частные события, описанные в данном романе, подлинны. Акбара действительно провозгласили падишахом на наспех построенном кирпичном престоле после того, как его мать и Байрам-хан скрывали смерть его отца Хумаюна, чтобы выиграть время; Адам-хан, названый брат Акбара, действительно пытался убить его в гареме; победа Акбара над Хему и его последующие военные кампании в Раджастхане, Гуджарате, Бенгалии, Кашмире, Синде и Декане – все они действительно имели место; многочисленные браки Акбара и сотни его наложниц также существовали в действительности, хотя имена некоторых его жен неизвестны.
