— О повелитель, — взмолился Зидар, — королей твоих больше нет: земной путь их завершён — все пали в сражении, а с ними и великое множество жрецов-гролимов.
Ярость Кол-Торака при этих словах только усилилась; огонь вырвался из правого глаза и даже из того ока, которого не существовало. И приказал Король-Бог слугам привязать щит к обрубку левой руки, а в правую взял чёрный меч, вселяющий ужас в души, и вышел из шатра.
И тут из гущи райвенских воинов раздался голос:
— Во имя Белара я бросаю тебе вызов, Торак. Именем Олдура предлагаю встретиться в честном бою. Да прекратится кровопролитие, и пусть исход битвы решится в поединке. Это говорю я, Бренд, Хранитель трона райвенских королей.
Сразись со мной или убери своих зловонных псов и никогда больше не переступай границ западных королевств!
Вышел тут вперёд Кол-Торак и закричал:
— Кто из жалких смертных осмелился выступить против Властителя мира?
Берегись! Я — Торак, Король королей и Повелитель над повелителями! Всякий назойливый райвен будет безжалостно уничтожен, враги мои погибнут, а Крэг Яска снова возвратится ко мне!
Навстречу ему выступил Бренд с громадным мечом и щитом, закрытым куском ткани. Рядом вышагивал мохнатый волк; над головой воина парила белоснежная сова.
— Я — Бренд, — провозгласил он, — и разделаюсь с тобой, мерзкий урод Торак.
Увидев волка, Торак воскликнул:
— Берегись, Белгарат! Беги, пока можешь, спасай свою жалкую жизнь.
И обратился к сове:
— А ты, Полгара, оставь отца твоего и поклонись мне! Я женюсь на тебе и сделаю Повелительницей мира.
Но в ответном вое волка слышался вызов, а в крике совы — презрение и насмешка.
И поднял Торак меч и ударил по щиту Бренда. Долго сражались они, нанося друг другу страшные удары. Ярость Торака всё росла, и меч его всё чаще сталкивался со щитом Бренда, пока наконец Хранитель не упал на землю под натиском Проклятого. И тут волк вновь завыл, а сова ему вторила, и к Бренду возвратились утраченные силы.
Тогда Хранитель трона райвенов одним движением сорвал со щита прикрывавшую его ткань; в центре оказался круглый драгоценный камень размером с сердце ребёнка. От взгляда Торака камень начал наливаться сиянием, тут же превратившимся в язык пламени, и Проклятый, отпрянув, уронил меч и щит и закрыл рукой лицо, пытаясь избежать всепожирающего огня.
Тогда Бренд нанёс удар; остриё меча, пройдя через забрало, вонзилось в чёрную яму на месте давно сожжённого глаза. Испустив страшный вопль, Торак упал, вырвал из раны меч и сбросил шлем. Все, кто видел это, в ужасе отпрянули, ибо лицо некогда прекрасного Бога навеки изуродовал безжалостный огонь.
И снова при виде драгоценности, называемой им Крэг Яска, ради которой была начата война против Запада, Торак закричал; ручей крови полился изо рта. Тут раздался ответный вопль энгаракского войска, наблюдавшего печальную участь предводителя; они в панике побежали, но армии западных королевств шли по пятам, безжалостно уничтожая врагов, и когда на четвёртый день взошло солнце, войска энгараков больше не существовали.
Бренд попросил принести ему тело Проклятого, чтобы в последний раз посмотреть на того, кто именовал себя Повелителем мира. Но труп так и не был найден. Во мраке ночи Зидар, злой волшебник, успел пробормотать заклинания и незамеченным пронести через посты того, кто был его хозяином.
Потом Бренд созвал своих советников, и Белгарат сказал ему:
— Торак не мёртв. Он только спит. Бог не может быть сражён оружием смертного.
— Когда же он проснётся? — спросил Бренд. — Я должен подготовить Запад к его возвращению.
— Когда потомок короля райвенов вновь сядет на трон предков, — ответила Полгара, — Торак пробудится и пойдёт на него войной.
Нахмурился мрачно Бренд и воскликнул:
— Тогда это никогда не сбудется!
Ведь Хранитель знал: последний райвенский король вместе с семьёй был предательски убит в 4002 году найсанскими наёмниками.
И снова предрекла чародейка:
— Пройдёт время, и король райвенов вновь предъявит свои права, как гласит древнее пророчество. Большего я открыть не могу.
Удовлетворившись ответом, Бренд повелел войскам очистить поля сражения от мёртвых энгараков, а когда всё было кончено, короли Запада собрались перед городом Во Мимбр и стали держать совет. Раздавалось много голосов, славящих Бренда, и вскоре люди заговорили о том, что именно Хранитель должен быть избран правителем Запада. Только Мергон, посол императора Толнедры, выдвинул своего императора Рэн Боруна IV. Бренд отказался от предложенной чести, все успокоились, и среди членов Совета воцарилось согласие. Но в обмен на мир от Толнедры потребовали выполнить одно условие. Первым громко высказался Горим, король алгосов:
