Владимир Набоков: русские годы - страница 37

В марте 1906 года в жизни В.Д. Набокова произошло два важных события: рождение 18 (31) марта дочери Елены, четвертого ребенка в семье, и его избрание — как самого популярного из кандидатов Кадетской партии в Петербурге^>48 — в первый выборный законодательный орган России. Кадеты добились большого успеха по всей стране, завоевав в Думе больше трети мест, а партия трудовиков, их ближайшие союзники слева, получила чуть меньше трети.

Итак, первый российский парламент, в котором преобладали кадеты, вот-вот начнет работу. Здесь мы должны остановиться и выяснить, каковы же были цели и задачи этой партии. В.Д. Набокову предстояло возглавить кадетов в Первой Думе, он издавал и редактировал официальную партийную газету^>49, а впоследствии, когда его не допустили к работе парламента, продолжал играть ведущую роль в кадетской неофициальной газете «Речь» и до самой смерти участвовал в разработке программы партии. Владимир Набоков всю свою жизнь глубоко уважал отца и унаследовал его моральные принципы. Хотя Набокова никогда не интересовали сиюминутные политические стычки, он был уверен, что те непреходящие ценности, за которые боролся его отец, не могли быть ложными.

В другом политическом контексте кадеты были бы просто умеренными либералами, но в царской России их уверенность в том, что за ними — моральное право и общественное мнение, их решимость основать новую систему власти вопреки желанию тех, кому власть принадлежала в данный момент, превращали кадетов в радикальных реформаторов^>50. Они выступали за то, чтобы на смену монархическому произволу пришел закон: основные свободы — личности, мнения, слова и собраний; равенство перед законом вместо юридически закрепленной дискриминации в зависимости от класса, вероисповедания и национальности; законодательное собрание, избираемое прямым, тайным, всеобщим и равным голосованием, и ответственность министров перед законодательной властью. Кадеты отнюдь не утверждали, что необходим выбор между конституционной монархией и республикой: они выступали за конституционную монархию лишь из стратегических соображений, так как ее установление в стране представлялось им более реальным. Владимир Набоков всегда придерживался тех же взглядов: «Я готов принять любой режим — социалистический, роялистский, дворницкий — при условии соблюдения свободы мысли и тела»^>51. Однако кадеты с их требованием гарантированных свобод мало чем отличались от революционеров в глазах царя, который был полон решимости передать своему сыну унаследованную им самим власть во всей ее полноте. На самом же деле кадеты, в отличие от настоящих революционеров, предпочитали силу общественного мнения насилию. В этом и заключалось непреодолимое препятствие на их пути: одни лишь настроения в обществе не были достаточно убедительным аргументом для правительства, готового в крайнем случае призвать на помощь войска и всю их огневую мощь.

Свою основную задачу кадеты видели в предоставлении свобод личности и создании такого репрезентативного законодательного органа, в котором могли бы проходить дебаты между представителями самых разных слоев населения страны. Установление определенного экономического порядка имело для них второстепенное значение. Однако неверно видеть в них либеральных сторонников принципа laissez-faire[21].

Кадеты были не буржуазной партией (в количественном отношении российская буржуазия все еще составляла незначительное меньшинство), но «партией профессоров». Не имея реальной социальной базы, они полагались лишь на моральную силу идей. Восемьдесят процентов населения страны до сих пор составляло крестьянство, живущее в нищете или на грани нищеты. Кадеты намеревались облегчить его положение, проведя насильственное отчуждение помещичьих земель (с предоставлением соответствующей компенсации) и их перераспределение среди работающих на них крестьян. Как сказал один из профессоров-кадетов, эта партия требовала от «помещиков и капиталистов больших и серьезных жертв в пользу неимущих масс, нимало не беспокоясь о том недовольстве и озлоблении, которое их требования вызывали у привилегированных слоев общества»