Владимир Мономах - страница 11

Шрифт
Интервал

стр.

— Нет, князь, не солнцепоклонники. С нечистой силой так борются, так как нечистой силы в земле кривичей больше, чем чистой.

— Странная вера, князь Судислав.

— Племенная. Нечистая сила эта не любит людей, света не выносит и сразу исчезает, когда человек посмотрит на кого-нибудь из них в упор.

— А креста они что, не боятся?

— Кто? Нечисть эта?

— Я про кривичей.

— С крестом Божьим у кривичей свои дела, нам неизвестные. Помни об этом.

— Запомнил. А еще что?

— Домашний огонь берегут. Истопив, горячие угли сгребают и присыпают золой, чтоб домашний огонь дожил до другого дня. И никогда, никогда не плюют в огонь. Это ты особо учти.

— Грех плевать в то, что нас согревает и путь освещает.

— Вот потому-то всякий раз, переходя в новый дом, кривичи огонь берут из старого, иначе счастье потеряешь. Каждой весной делают домашнему огню праздник. Белят печь, украшают зеленью и кормят огонь салом и мясом.

— Язычники, значит?

— Нет, веруют.

— В кого? Неужто в Иисуса Христа?

— И в него — тоже.

— Что значит — «тоже»?

— Значит, больше — в своего племенного бога. Он у них веселый и незатейливый. Вреда никому не делает, но подшутить над людьми очень даже любит. И помощники у него тоже озорные шутейники. Веселая у кривичей вера, князь.

— Ну, что у них там еще веселого?

— К примеру, в доме живет дедушка Домовой и его прислуга — шапетники. Они шутки разные творят. То вещь домашнюю куда спрячут, то что-нибудь страшное хозяйке в дремоте нашепчут, то по ковшику стукнут, чтоб вода на хозяйку пролилась. Если вещь куда спрятали, то надо левой рукой осторожно дедушке Домовому бороду завязать, чтоб он шапетников своих приструнил. И никто его никогда не обижает. А если строят новый дом, то под угол для него непременно кладут петушиную голову. На ворота либо под поветь кладут хлеб-соль с молитвой: «Хозяин честной, хлеб-соль прими, мое именье и надворья сбереги».

— Кощунство какое-то… бесовское, — проворчал Мономах.

— Кощунство не может быть озорным. А эту озорную и веселую веру кривичей знать тебе надобно, коли станешь князем Смоленским.

— Послушаю их заветы.

— Готов?

— Готов.

— Слушай и запоминай. В заговины, в день поминовения усопших, приглашай к столу домовых господ. Явно придут — не пугайся, зла не сделают. Не забывай приветить хлебника с гуменником — они ночами за нас двор прибирают.

— Запомнил.

— Четырежды в год кривичи справляют дни-деды. Девять разных блюд готовят. От всех блюд хозяин сам на стол кладет по три куска и три ложки. Стол на ночь не убирают — деды прилетают кормиться.

— Правильно делают, — сказал Владимир. — Дедов помянуть следует.

— В лесу, в болотах живут лесовики, водяные, лихорадки. Они бегут от человека. Есть еще бесы, что живут в болотах, — продолжал князь Судислав. — Но сильнее всех бесов, домовых и лесных человек, который все знает. Князь кривичей знает. И непокорные кривичи верят только своему князю Воиславу.

— Вот к чему ты все мне рассказал, — улыбнулся Владимир.

— Подумай об этом, князь Мономах.

— Прими мою благодарность, князь Судислав. Очень ты мне помог.

На том они и расстались.

2

Владимир легко уговорил отца поменять Ростов Великий на Смоленск, не вдаваясь ни в какие подробности.

— Смоленск так Смоленск. Три дня на сборы. Ступай, занят я.

— Благодарю, батюшка.

Мономаху собраться было, что нищему подпоясаться. А потому он тут же вспомнил о сестрах и их веселых подружках. И сразу же прошел на женскую половину великокняжеского дворца.

Постучал в заветную дверь.

— Дозволишь, матушка моя?

— Входи, сын.

Вошел, преклонил колено, почтительно поцеловал материнскую руку.

— С чем пожаловал?

— Отец повелел в Смоленске княжить. Пора, говорит, тебе управлять учиться.

— Знаю. Говорил он мне об этом.

— А как учиться управлять, матушка?

— Как? — великая княгиня усмехнулась. — А так, что коль в посконном платье не узнают в тебе князя, то какой же ты князь?

— Понял, матушка моя светлая! — Радостно крикнул и засиял облегченно. Будто гора с плеч скатилась.

Византийская принцесса засмеялась, притянула его голову к себе и поцеловала в лоб.

— Правь, князь Смоленский!

Владимир вышел от нее сияющим. Даже постоял немного за дверью, чтобы в себя прийти.


стр.

Похожие книги