Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской - страница 34

56. Вымостка холма у храма Покрова на Нерли (раскопки 1955 г.)

57. Храм Покрова на Нерли. Реконструкция автора (вариант)

58. Храм Покрова на Нерли. Вид с юга

Тем же живым движением и иллюзорной легкостью проникнуто внутреннее пространство храма. Здесь хоры опущены, что увеличило высоту верхней зоны. Пролеты меж стенами и крестчатыми столбами очень малы, высота арки больше пролета почти в десять раз. Сами столбы слегка суживаются кверху, вызывая искусственный ракурс, создающий иллюзию их большей, чем в действительности, высоты. В открытой взору алтарной части глаз видел прежде всего уходившие ввысь линии, особенно сгущенные в боковых апсидах. В пятах арок, как и в Успенском соборе, лежали парные львы, исполненные в сдержанной плоской манере. Над головой вошедшего как бы парил полный света купол. Его сферу занимало фресковое изображение Христа-вседержителя, окруженного архангелами и многокрылыми серафимами. Над окнами шел фриз круглых медальонов с поясными фигурами святых, а в узких межоконных простенках высились стройные силуэты апостолов в высоких арочных обрамлениях: роспись, как и скульптура, подчинялась замыслу зодчего. Роспись купола была лишь остатком монументального живописного ансамбля; на южном центральном своде видны черные шляпки гвоздей, закреплявших известковый фресковый грунт. Роспись была полностью сбита при варварском «поновлении» храма в 1877 году. Краскам фресок вторил цветной ковер майоликового пола. Нет сомнения, что, подобно дворцовому Боголюбовскому собору, храм был богат разнообразной драгоценной утварью, и его интерьер также являл собой согласованный и гармоничный синтез всех видов искусств, соподчиненных архитектуре.

Таков внешний и внутренний облик Покрова на Нерли. Идеальная согласованность общего и частного, целого и мельчайших деталей создает его тонкую и просветленную гармонию, уподобляя архитектуру одухотворенной и летящей ввысь музыке или песне… Образ прославленного творения владимирских мастеров столь совершенен, что никогда не возникало сомнения в том, что таким он был изначально, что таким он и был задуман его зодчими …

59. Резной камень храма Покрова на Нерли

Однако столь всесторонне продуманный ими, «измечтанный всею хитростью» храм был лишь основой его первоначальной архитектурной композиции. На южном фасаде храма сохранился арочный проем входа на хоры (илл. 58). Вопрос о том, как попадали на хоры, долго занимал исследователей. Раскопки середины прошлого века и 1954–1955 годов показали, что, как в Димитриевском и Боголюбовском соборах, полностью законченное и отделанное до деталей здание включалось в систему окружавших его одновременных обстроек. Раскопки вскрыли фундаменты опоясывавшей храм с трех сторон белокаменной галереи. В ее юго-западном углу и помещалась идущая внутри утолщенной стены лестница на хоры. Найденные при раскопках детали и резные камни позволили гипотетически восстановить облик храма и галереи в целом (илл. 57). Здесь особенно важно подчеркнуть условность этой реконструкции, дающей, конечно, лишь схему здания, лишенную той гениальной силы подлинника, которой покоряет наши чувства сохранившийся храм. В отличие от Дмитриевского собора, в Покрове на Нерли галерея была открытой. Украшенные тонкой резьбой столбы с фасадными полуколоннами завершались арками. Аркада погружала низ храма с его резными порталами в воздушную полутень, он казался как бы висящим на легких опорах. Меж аркадой и храмом был балкон-гульбище, выстланный майоликовыми плитками. На его парапете, закрывшем колончатый пояс храма, зодчие повторили этот характерный мотив. Мы не знаем, как и где были размещены здесь резные камни, изображающие грифонов и других чудищ. Но наиболее крупные из них — поднявшиеся в прыжке барсы — эмблема владимирской княжеской династии (илл. 59), видимо, украшали обращенный к речному устью главный южный фасад галереи, ее «лестничной стены».

Раскопки раскрыли и интереснейшую строительную историю церкви Покрова на Нерли. Место для постройки было, видимо, точно указано князем Андреем. Но здесь в 1165 году была низменная пойма, над которой на три с лишним метра поднималось море весеннего разлива. Мастера не отказались от рискованного княжеского заказа. Они заложили обычный фундамент из булыжного камня глубиной 1,60 м, оперев его подошву на слой тугопластичной юрской глины, обнаружив хорошее понимание строительной геологии. Для большей прочности они ввели внутри ленточные фундаменты, связывавшие фундамент стен и столбов. Далее они возвели в два приема основание стен храма из чисто тесанного камня высотой 3,70 м и дважды обсыпали его снаружи и внутри глинистым супесчаным грунтом, плотно утрамбовывая его. Так вырос искусственный холм, надежно прикрывавший от весеннего разлива лежащие в его массиве основания храма общей глубиной 5,30 м. На этом фундаменте, поднятом над отметкой разлива, и был поставлен храм с его галереями. Зодчие не ограничились этим — они облицевали поверхность холма белокаменными плитами и проложили такие же, как в Боголюбовском дворце, каменные желоба для отвода осадков (илл. 56). Так холм был одет белокаменным панцирем. Можно себе представить, каким сверхъестественным чудом казался людям XII века этот храм, неподвижно стоящий над бурными водами разлива на своем каменном острове. Да и сейчас мы отдаем дань любви и уважения художественному дару и смелой инженерной мысли владимирских зодчих. Их труд оправдал себя и их постройка гордо прошла невредимой через восемь столетий, когда каждую из восьмисот весен ее подножие штурмовали пенистые воды двух рек — Нерли и Клязьмы.