- Через неделю, Адель, я уезжаю из Парижа в Компьен, в свое маленькое поместье, оно называется Вилла Нова. Париж летом слишком душен и жарок для меня. Что поделаешь, я болен. Однако вилла чудесна и там тоже можно хорошо проводить время… Приезжайте прямо туда, мадемуазель, если примете мои условия.
Тюфякин на миг замолчал, словно почувствовал смятение. Потом, сунув руку в карман, быстро протянул Адель чек.
- Возьмите. Недавно в Москве я продал свой дом профессору Погодину, так что могу уже сейчас дать вам часть суммы… Возьмите, это поможет вам поверить в серьезность моих намерений.
Он почти насильно вложил бумажку в ее руку. Она взглянула: чек гарантировал ей получение целых тридцати тысяч. Мгновение она молчала. Стоило ли связывать себя обязательствами заранее? Она решительно вернула чек, вложив ее в сухую холодноватую руку князя:
- Нет. Я люблю честные сделки, ваше сиятельство. Если я скажу «да», то для этого мне не понадобится эта бумажка.
Наступило неловкое молчание. Желая разрядить обстановку и замять случившееся, Адель ласково улыбнулась и, повеселев, лукавым тоном спросила:
- Можно ли узнать одну вещь, мой дорогой князь?
- Какую?
- Что это у вас за феска? Вы поклонник Турции?
Тюфякин радостно рассмеялся.
- Я поклонник Греции, а не Турции, дорогая. Я настоящий филэллин[26]! Будь я моложе, я бы поехал туда воевать… А вы не догадывались? - Он сделал вид очень воинственный и важный и даже подбоченился. - Еще бы! Князь Тюфякин был когда-то молод! А когда был молод, то вместе с графом Орловым бил турок и освобождал греков - и было это еще при Екатерине Великой!
Адель тоже рассмеялась.
- Вы замечательный человек, князь. Теперь я это вижу.
- Э! А что я могу вам еще рассказать, если бы вы только захотели слушать! - Он лукаво прищурился: - А как вы находите мой французский?
- Он великолепен. Вы совсем не похожи на иностранца.
- Благодарю… Уж я-то знаю, что это наивысший комплимент, какой только можно услышать от француженки.
Уже провожая Адель, он повторил, понижая голос почти до шепота:
- Сообщите мне сразу, как только решите… Да-да, моя милая, мне некогда ждать! Напишите всего одно слово: «да» или «нет», и я все пойму… Умоляю вас, не томите меня слишком долго, даже если у вас это принято.
Адель снова засмеялась и, выглянув из экипажа, поцеловала князя в щеку:
- Успокойтесь. Я потороплюсь.
- А ответ… ответ будет каков?
- Скорее всего «да», мой дорогой князь. Потерпите немного.
Адель была не в силах взвалить груз размышлений на себя одну. Извозчик получил приказ ехать на улицу Риволи, и через некоторое время пассажирка оказалась там, где не бывала уже почти год. Гортензия с прошлого лета не имела счастья видеть дочь у себя, они встречались только на улице Кассини. Оказавшись здесь, Адель поняла, что в жизни матери мало что изменилось. Окна были освещены, звучала музыка, два знакомых лакея встретили Адель у двери и на лестнице, а сама Гортензия вышла навстречу дочери в бальном платье из алого муслина, с лицом, раскрасневшимся от танцев.
- Что за лицо, дорогая? Неужели что-то случилось? Как это досадно, Адель… ведь у нас до сих пор все было так хорошо!
Дела Гортензии действительно были превосходны. Еще весной она познакомилась с лордом Сеймуром, советником английского посольства, и вскоре это знакомство переросло в любовную связь. Англичанин, по всей видимости, был щедр, поскольку Гортензия не выражала недовольства. Сияя улыбкой, она произнесла:
- Вы еще не знакомы, Джордж? Это Адель, моя дочь. Не правда ли, она очаровательна.
Англичанин лет сорока, высокий, светловолосый, очень элегантный, кивнул, поклонился и скользнул по Адель очень внимательным взором. Она едва ответила на его поклон, поспешно протянула руку для поцелуя - и все это очень небрежно, не желая отвечать на заинтересованность этого человека, потом, наклонившись над самым ухом Гортензии, прошептала:
- Ради Бога, мама, удели мне хотя бы минуту внимания. Нам надо поговорить.
- Наедине?
- Да, без этого англичанина.
Когда они остались вдвоем, Адель поведала матери о случившемся. Гортензия выслушала рассказ дочери довольно внимательно, потом с пренебрежительной улыбкой спросила:
