- Не о моей красоте сейчас речь. Я пришла поговорить о другом. У меня родилась девочка, я назвала ее Дезире и я хотела бы…
- Поставить перед графом де Монтреем вопрос ребром?
- Не угадали, - сказала Адель смеясь. - Я хотела просить вас стать крестным отцом Дезире. Крестины состоятся в воскресенье.
Честно говоря, такое предложение застигло Жиске врасплох. Ему очень нравилась Адель, а теперь, когда ее беременность была позади, он чувствовал, что желает ее больше, чем когда-либо. Но, в сущности. Адель была еще никто. Ее никто не знал, никто не ценил. Она ничего еще не добилась. Жиске опасался, как бы эти крестины не были потом использованы против него его недругами. Но, с другой стороны, отказаться значило смертельно обидеть Адель. Она, пожалуй, помашет ему ручкой. Она горда, он в ней это заметил. Желая выиграть время для того, чтобы немного подумать и принять наиболее верное решение, Жиске спросил:
- А что вы намерены делать с вашим Эдуардом, прелесть моя?
- Я подожду, пока Дезире станет более красива.
- А она некрасива?
- Она еще очень маленькая. Пройдет время, и она всех затмит, вот увидите! Ну, а как же быть с крещением?
Она словно почувствовала его замешательство и уставилась на него в упор, будто хотела прожечь дыру в его сюртуке. Жиске развел руками:
- Что же я могу ответить… Кто, кстати, будет крестной матерью?
- Жюдит, моя служанка.
- Вы полагаете, что мое соседство с вашей служанкой будет уместно?
- Нет, конечно, но пока у меня нет ни одной знакомой знатной дамы. А Жюдит очень милая девушка, почти моя подруга. Я люблю ее.
Оторвав, наконец, от Жиске взгляд, Адель прошлась по кабинету, шурша кринолинами. До префекта долетел ее запах - пьянящий, обволакивающий. Нет, сопротивляться ее красоте не было никакой возможности. Завороженный ею, как и раньше, Жиске тронулся с места, приблизился к Адель и заключил ее в объятия. Она серьезно взглянула на него:
- Мне хотелось бы услышать ответ.
Жиске какой-то миг еще молчал, потом, прижав ее к себе, покрывая горячими жадными поцелуями ее губы, пробормотал:
- Господи, да конечно же… Конечно же, если вы доставите мне честь быть первым вашим любовником после столь знаменательного события…
- Какого события? - спросила Адель смеясь.
- Рождения этой девчонки, черт побери!
Адель лукаво прошептала:
- Ну, уж за этим дело не станет, будьте уверены. Только имейте в виду, что дети мне больше не нужны, а посему будьте осторожны.
Ее тоже влекло к Жиске, но это чувство было скорее всего вызвано тщеславием, чем сладострастием. Жиске был мужчина не ее типа - жесткий, уверенный в себе, знающий чего хочет. По сравнению с Эдуардом он казался сделанным из железа, даже поцелуи его, хотя и страстные, начисто были лишены нежности. Наслаждение, которое он ей давал, было слишком слабое, чтобы Адель действительно потеряла голову, но он сам, префект парижской полиции, почти министр, еженедельно делающий доклады самому королю - все это приятно щекотало честолюбие Адель. У нее еще никогда не было любовников более значительных. К тому же, Жиске был вовсе не ревнив, поддерживать с ним отношения было легко и Адель не хотелось от них отказываться.
Когда чуть позже она спросила, стоит ли ей принимать предложение Ари Шеффера и позировать ему, Жиске сказал:
- Черт возьми, конечно! Вы что, не знаете, что такое Тюильри?
- Королевский дворец. Там живет король.
- Там живет король, вот именно! Как, глупая девчонка, вы все еще ничего не понимаете? Оживляясь, Адель спросила, надевая шляпку:
- Неужели вы думаете, что я могу завести там нужные знакомства?
- Десятки знакомств… Может быть, тысячи. Они лишатся дара речи, увидев вас.
- Они?
- Я имею в виду королевское окружение. У них нет иного занятия, кроме как бегать за юбками… Ступайте туда, прелесть моя, непременно ступайте. Если вы будете настойчивы, на вас скоро женится пэр Франции.
Адель фыркнула:
- Вот уж к этому я не стремлюсь. Замужество? Еще чего не хватало! Нет, господин Жиске, мне вовсе не улыбается быть навеки привязанной к какому-нибудь эгоисту, исполнять его приказания и быть всегда к его услугам. Я сама построю свою жизнь. Только это меня и привлекает.
