) и пограничную[68]. Первая находилась под личным командованием самого императора, поэтому она получила название comitatus (свиты), а солдаты, составлявшие ее, comitatenses (свитских)[69]. Комитат должен был вести борьбу с противником, вторгавшимся в Империю, либо проводить наступательные операции непосредственно на вражеской территории. Е. П. Глушанин полагает, что, после того как Константин стал единым правителем Империи, комитат как единая походная армия императора утратил свое значение. Подразделения этой группировки были размещены отныне в разных приграничных провинциях и образовали так называемые региональные походные армии[70].
Основная часть армии, как и во времена принципата, была дислоцирована на границах; войска, защищавшие берега Рейна и Дуная, получили название ripenses или riparienses, а те, которые были размещены вдоль сухопутных границ, — limitanei. Предполагается, что со временем подразделения, составлявшие пограничную армию, совершенно утратили свою боеспособность и превратились в полукрестьянскую милицию; солдаты-пограничники должны были во время службы обрабатывать земельные участки, к которым они были прикреплены, а их служба носила наследственный характер.
В последнее время в зарубежной историографии были предприняты попытки пересмотреть эту традиционную схему. По мнению некоторых исследователей, разделение армии на мобильную и оседлую — вымысел современных ученых; главной задачей армии в позднеримскую эпоху по-прежнему оставалась защита границ, поэтому, за исключением гвардейских отрядов, все солдаты были ripenses либо limitanei. В течение всего IV в. они сохраняли свою мобильность и никогда не имели ничего общего с крестьянской милицией: во-первых, поскольку ремесло солдата и занятие земледелием носили, как правило, сезонный характер и могли выполняться только в летний период, то невозможно было заниматься ими одновременно[71]; во-вторых, в соответствии с бытовавшими в античности представлениями, тяжелый физический труд приличествовал рабам, а не свободному человеку и, уж конечно же, не солдату; поэтому любая попытка заставить военных пахать землю, чтобы прокормить себя, привела бы к возмущению и открытому бунту[72].
Comitatenses как особый класс солдат впервые юридически засвидетельствованы в указе Константина от 325 г. (CTh, VII, 20, 4 pr.). На основании этого документа, мы можем утверждать только то, что в римской армии было три категории военнослужащих: 1) comitatenses, 2) ripenses и 3) alares и cohortales. Comitatenses были наиболее привилегированными по сравнению с двумя остальными группами. Однако это вовсе не означает, что они образовывали какую-то особую армию. Более того, данный эдикт вполне определенно противоречит подобному пониманию роли комитатенсов. В эпоху принципата существовало три основных категории войск: гвардия, легионы и вспомогательные подразделения. Первые обладали наибольшими привилегиями. После роспуска Константином I преторианской гвардии (312 г.) и образования им новых гвардейских подразделений именно эти последние должны были иметь самый высокий статус в глазах законодателя. Если же комитатенсы, обозначенные в указе, — это солдаты походной армии, то куда же тогда девались гвардейцы, стоявшие неизмеримо ближе к особе императора, чем солдаты всех остальных категорий войск? Поэтому будет естественным предположить, что комитатенсы Константина были, в прямом смысле слова, свитскими войсками, то есть отрядами гвардии, состоявшими при императоре.
Термин comitatenses (в военном значении слова) появился в начале IV в., но в этот период употреблялся еще достаточно редко[73]. У нас нет ни одного документа, на основании которого мы могли бы утверждать, что он получил какое-либо широкое распространение в доадрианопольский период. Утверждение Е. П. Глушанина о том, что после 324 г. единая прежде походная армия императора (комитат) была разделена на отдельные группировки, размещенные в различных провинциях, выглядит заведомо несостоятельным: как это следует из наших источников, армия, находившаяся под командованием Константина, насчитывала в лучшем случае 40 000 солдат, поэтому дробить ее на отдельные части не было смысла.
