— Выходит, их невозможно остановить?
— Получается, что так.
— И поэтому общественность держат в неведении?
— Только отчасти по этой причине. Другая кроется в том, что нам удалось разработать средство борьбы с ними.
Чавез поиграл ручками монитора, но резко одернул руку, чтобы не включить его снова.
— Правительственные круги, вовлеченные в этот проект, опасаются, что общественность неправильно поймет найденный нами путь решения проблемы. Не забывайте, что в следующем году выборы. — Он печально улыбнулся. — Так что подоплека носит здесь чисто политический характер.
Бриджвелл перевела взгляд с тумблеров на его лицо:
— И вы являетесь частью этого решения. Каким образом?
Чавез с решительностью щелкнул тумблером и они снова увидели облепленное муравьями дерево. Его ветви успели уже значительно оголиться. Он убавил звук.
— Вам известно мое прошлое. Вы были правы, заподозрив, что "Проект Нью Мексико" как-то связан с рекомбинантной ДНК и генной инженерией. — Он отвел от нее взгляд и посмотрел на экран. — Мы с коллегами создаем здесь гигантских муравьев.
У Бриджвелл даже слегка отвисла челюсть.
— Я… нет, вы…
— Позвольте мне продолжить. Целью "Проекта Нью Мексико" является изменение генетического кода Марипунты, — создание вирусоносителя с мутагеном, который бы воздействовал только на самок. Теперь такое средство у нас есть.
Снова полностью чувствуя себя корреспондентом, Бриджвелл спросила:
— Как он будет действовать?
— Поначалу мы пытались перенастроить биологические часы муравьев и прервать кочевую фазу. Не получилось — для наших возможностей это слишком сложно. Поэтому мы остановились на более простом решении, более физическом, что ли. Мы изменили код муравьев, чтобы сделать их огромными.
— Как в фильме "Вот они!"
— Не считая того, что фильм — всего лишь метафора. Он ведь только постулировал физическую невероятность такого превращения. Помните закон квадрата-куба? — Она кивнула. — В недалеком будущем бомбардировщики станут разбрасывать грузы над всей Бразилией, Венесуэлой, над Гвианами — везде, где имеется подозрение на наличие муравьев. Оружием будут являться дисперсные бомбы, этакие канистры с аэрозолем, заправленным вирусным мутагеном, который запустит неконтролируемый рост в каждом новом поколении муравьев.
— Закон квадрата-куба… — повторила как бы для себя Бриджвелл.
— Совершенно верно. Мы создали чудовищ, и гравитация убьет их.
— А сработает ли это средство?
— Должно сработать. Надеюсь дожить до того дня, когда смогу увидеть результат. — Последнюю фразу Чавез произнес очень спокойно.
Бриджвелл так же спокойно заявила:
— Я обнародую все это.
— Знаю.
— Это доставит вам неприятности?
— Возможно, ничего такого, с чем бы я не смог справиться. — Чавез пожал плечами. — Посмотрите на этот многомиллионный комплекс. Было много других, более удобных мест для его сооружения. Я настоял, чтобы его строили здесь. — Он едва заметно улыбнулся. — Когда вы гигант в своей отрасли, и в вас нуждаются, то те, кто стоят у власти, склонны прощать вам многое.
— Спасибо, доктор Чавез, — сказала она.
— Доктор Чавез? После всего этого, и до сих пор не Пол?
— Спасибо, Пол.
Они ехали на север, назад в Каспер и любовались закатом американского Среднего Запада. Закатом, какой обычно бывает только на снимках, изготовленных с применением новейших средств фотохимии. Солнце садилось за облака в великолепной палитре пурпурных оттенков. Разговаривали мало. Чавез решил, что молчание в данной ситуации более уместно.
"Почему же вы не включились снова?"
Этот вопрос его больше не беспокоил. По правде сказать, он так и не решил его. Но в то же время, вопрос больше не оставался под сукном. И в этом заключалась разница.
"Ладно, когда-то я к нему возвращусь", подумал Чавез. Он смотрел через ветровое стекло на ослепительный блеск солнца и к нему приходило осознание того, что и сам он, и вся его жизнь были заточены в изображавший спиралевидную формулу ДНК витраж, как бывают заточены в осколки янтаря букашки.
Ведя машину вверх по длинной горной дороге к дому Чавеза, Бриджвелл бросала на него короткие взгляды. Она проехала мимо сосен, под которыми прятала "Скарлет" утром, и затормозила прямо перед каменным домом. Какое-то время они сидели молча.
