Гарри усилием воли приказал себе не думать, закрыл глаза и обнял Драко за талию.
- Сколько времени? - послышался слабый голос.
Малфой завозился и привстал, глядя на часы.
- Дементор! Я опаздываю! Почему ты меня не разбудил?
Он вскочил с постели и начал лихорадочно натягивать брюки, носки, робу и мантию.
- И чего это ты лежишь? Трудовой распорядок не для Гарри Поттеров?
- У меня плавающий график, - возразил Гарри, с удобством разлегшись в освободившейся кровати, - если я возвращаюсь с работы в девять вечера, почему я должен идти на нее к девяти утра? Должны же у меня быть маленькие привилегии? Я приду к одиннадцати. Или к полдвенадцатого. Если хочешь, можешь угостить меня завтраком, у тебя как раз будет полдник.
- Свинство, - с чувством произнес Малфой, схватил аврорскую робу и накинул ее на голову Гарри.
- Продуктивного рабочего дня, - пожелал ему Поттер, выпутавшись из черной ткани и слыша удаляющиеся вниз по лестнице быстрые шаги.
В Министерство Гарри явился к десяти. Его раздосадовал странный взгляд аврора на вахте и такие же странные, как будто бы косые взгляды попадающихся ему навстречу людей. Неужели слухи о проверке вампиров под Империо разнеслись уже по всем этажам?
В этом здании ничего невозможно скрыть.
Но когда он вошел в отдел, и Мэдривер посмотрел на него так же, Гарри готов был вспылить.
Он коротко поздоровался, сел на свое место, взялся чинить перо. Если это всемирный заговор многозначительного молчания, то пусть коллега сам интересуется, чем закончился вчерашний вечер.
- Как дела? - наконец спросил Зик.
В его голосе звучало сочувствие.
- Ну, не так уж и плохо, - отозвался Гарри, с досадой отбрасывая перо. - Моя теория не сработала, но я кое-что узнал. Придется трясти нелегальных вампиров - и, видимо, не избежать визита к Снейпу…
- Если тебе сейчас не до этого, к Снейпу могу съездить я, - предложил Мэдривер, глядя на коллегу с отвратительной жалостью. - Мне нетрудно, Гарри, честно.
- Я, по-моему, не инвалид, - рассердился Поттер. - У всех бывают ошибочные версии, не вижу причин, по которым я должен получить моральную травму! Нечего ходить передо мной на цыпочках…
- Гарри… - мягко сказал Зик, - ты по-прежнему не читаешь перед обедом колдовских газет?
Неясное предчувствие шевельнулось в груди; Зик сказал это так, что стало ясно: ничего хорошего Гарри ждать не приходится.
Гарри молча протянул руку и Мэдривер кинул ему утреннюю газету.
Заголовок на первой странице гласил: «БЫВШИЕ ЗАКЛЯТЫЕ ВРАГИ ТЕПЕРЬ ВСТРЕЧАЮТСЯ? ГАРРИ ПОТТЕР И ДРАКО МАЛФОЙ - СЕНСАЦИОННАЯ ПАРА ГОДА!!!»
- Что здесь творилось с утра - просто аншлаг. Приходил Артур Уизли. Вызывала камином его жена. Потом твой друг - Рональд, да? И подруга - Гермиона. Заглядывали ребята - они в это не верят… Я всем говорил, что ты сейчас на выезде, позвонил на мобилу - ты недоступен…
Гарри вытащил из кармана сотовый, бросил на темный экран равнодушный взгляд:
- А, да, - пробормотал он, - разрядился…
Статья была написана в истинно похабном тоне Риты Скитер. Журналистка строила предположения, делала выводы, подмигивала читателю, улыбалась, повествуя о вечно-юной любви, страсти, перед которой не могли устоять Парис, Самсон и Ромео с Джульеттой; Гарри не хотел читать эту мерзость, не желал отравлять свои мысли этим моментально-действующим ядом, но глаза невольно скользили по строчкам, выхватывая слова:
«… что думает об этом невеста юного Малфоя мисс Паркинсон… Люциус Малфой… дочь мистера Поттера и его жены Джиневры Уизли… нашим читателям, должно быть, интересно, как относятся магглы к гомосексуализму…»
- Может, тебе лучше уйти, а я скажу, что ты заболел? - предложил Зик.
Его голубые глаза с сочувствием и болью смотрели на напарника.
- Нет, - проговорил Гарри, вскидывая голову и странно улыбаясь.
Зику не понравилась эта улыбка. Он не любил, когда глаза у друга из сияющих становились тускло-зелеными, как пыльное бутылочное стекло. Это говорило о том, что Поттер находится в крайней степени бешенства.
- Нет. Если я уйду, это будет похоже на бегство. А мне не от кого бежать и нечего бояться.
Всегда, сколько себя помнил, Гарри был человеком света. И ночные похождения в каменных хогвартских коридорах ничего не меняли: ночь была удобным временем для обделывания дел. И только.
