Приятное времяпрепровождение
Розовые грезы миссис Ламберт рассеялись без следа. Мисс Тео и ее маменька были вынуждены в глубине души признать, что их герой оказался самым обыкновенным человеком. Они не говорили на эту тему, но каждая знала, о чем думает другая, как свойственно людям любящим, и мать стала особенно ласкова и нежна с дочерью, чтобы утешить ее в ее разочаровании. "Ничего, милочка, шептал материнский поцелуй, запечатленный на дочерней щеке, — наш герой оказался самым обыкновенным человеком, а такие не годятся для моей Тео. Но скоро ты найдешь своего суженого, если только в Англии есть кто-нибудь, кто достаточно для этого хорош. Мне самой едва исполнилось пятнадцать лет, когда твой отец увидел меня на ассамблее в Бери, и я еще в пансионе дала клятву, что ни за кого другого замуж не выйду. Раз уж господь послал мне такого мужа — лучшего человека во всем королевстве, — то он, конечно, окажет подобную милость и моей дочке, которая достойна стать женой хоть короля, если только она его полюбит!" Право, я не поручусь, что миссис Ламберт, которая, разумеется, прекрасно знала, и сколько лет принцу Уэльскому, и какой он красивый и добрый, не ожидала в глубине души, что и он проедет мимо ее ворот, вот так же упадет с лошади, будет внесен в дом и исцелен, после чего выхлопочет у своего августейшего дедушки полк для Мартина Ламберта и по уши влюбится в Тео.
Полковник же и его дочь Этти, наоборот, принадлежали к лагерю неверующих насмешников. Милая маменька ведь только и думает, что о свадьбах! И правда, миссис Ламберт была большой любительницей романов и с большим усердием проливала над ними слезы. Стоило показаться на дороге какому-нибудь экипажу, и она уже ждала, что сейчас из него выйдет будущий муж одной из ее девочек и позвонит у ворот. Что до мисс Этти, то она дала волю своему острому язычку и исподтишка всячески язвила их гостя. Она постоянно и дерзко упоминала в разговоре то Персию, то Пруссию. Она спрашивала, не носит ли нынешний прусский король титул Шаха, и не зовется ли он Софи, и далеко ли от Исфагани до Саксонии, куда сейчас вторглись войска его величества, — ведь из-за этой войны папенька целыми днями сидит теперь над картами и газетами. Она отыскала в материнском шкафу "Персидские сказки" и незаметно положила их на столике в гостиной, где собиралась вся семья. Вот она, например, ни за что бы не вышла за персидского принца, ей больше по душе джентльмены, которым разрешается иметь единовременно только одну жену. Она называла нашего виргинца кавалером Тео, принцем Тео. Она спрашивала маменьку, не угодно ли ей, чтобы она, Этти, выбрала себе второго их гостя, чернокожего принца. По правде говоря, она дразнила сестру и мать, высмеивая их сентиментальность, до тех пор, пока они не начинали сердиться, а тогда она тоже плакала, бурно их целовала и улещивала, пока они вновь не приходили в хорошее расположение духа. По простодушный Гарри Уорингтон тем временем даже не подозревал, что служит ни в чем не повинной причиной всех этих шуток, слез, ссор, примирений, матримониальных планов и прочего. На него сыпались постоянные упоминания про пруссаков и персов, но эти парфянские стрелы отскакивали от него, не причинив ему никакого вреда. Шах? Софи? Наверное, это какая-то дама, решил он и счел бы полной нелепостью предположение, будто это имя мог носить мужчина с большой черной бородой. Мы попадаем в лоно тихой семьи, как камень падает в спокойный пруд: мы целы и невредимы и чувствуем себя превосходно, ничего не зная о том, какое подняли тут волнение — потревожили рыбу, распугали уток и взбаламутили всю воду. Мог ли Гарри знать, как подействовало его внезапное появление на это мирное и сентиментальное семейство? Во многом он был о себе самого высокого мнения, но не в том, что касалось женщин, ибо еще не вышел из возраста, когда молодые люди не умеют преодолеть робость и нуждаются в поощрении, а к тому же полученное им воспитание привило ему самое скромное и почтительное отношение к прекрасному полу. И как ни вились вокруг него шуточки мисс Этти, он обращал на них не больше внимания, чем на комаров. И он вовсе не был глуп, как, без сомнения, полагала она, — он был только простодушен и слишком поглощен собственными делами, чтобы замечать других людей. Подумать только, какие трагедии, комедии, интермедии, интриги и фарсы разыгрываются у нас под носом в гостиных наших хороших знакомых, где мы бываем ежедневно, а мы самодовольно и слепо пребываем в полном о них неведении! Когда сестры расчесывали на ночь свои пышные кудри или шептались в огромной кровати, на которой они, по обычаю того времени, спали вместе, мог ли Гарри догадаться, какое большое место занимает он в их мыслях, шутках, разговорах? Три дня спустя его новые радушные друзья прогуливались с ним в прекрасном парке лорда Ротема, всегда для них открытом, и вышли к маленькому озеру, где жили лебеди, которых барышни имели обыкновение кормить кусочками хлеба. Когда лебеди поплыли к ним, Этти бросила странный взгляд на мать и сестру, посмотрела на отца, который стоял рядом — добродушный, всем довольный, в красном камзоле, — и сказала:
