* * *
– Что это у тебя там? – спросила бабушка.
Тетушка Роза выудила из-за спины подарочный сверток. Бабушка развернула его.
– Поваренная книга! – вскричала она и уронила книгу на стол. – Она мне ни к чему! Пригоршню этого, щепотку того, капельку сего. Вот и все, что мне нужно…
– Я помогу тебе с покупками, – сказала тетушка Роза. – И пока не забыла: я тут наблюдаю за твоими очками, бабушка. Что же это, выходит, ты столько лет смотришь сквозь эти перекошенные очки с обколотыми стеклами? Как ты вообще находишь дорогу и не спотыкаешься о короб с мукой? Мы сию же минуту идем выправлять тебе новые очки.
И они вышли в летний полдень – огорошенная бабушка, ведомая под руку тетушкой Розой.
Они вернулись со снедью, новыми очками и новой прической на бабушкиной голове. Вид у бабушки был такой, словно за ней гнались по всему городу. Она хватала ртом воздух, пока тетушка Роза помогала ей зайти в дом.
– Ну вот, бабушка. Теперь все у тебя под рукой. Теперь ты можешь видеть!
– Идем, Дуг, – сказал дедушка. – Давай пройдемся по кварталу, нагуляем аппетит. Этот вечер войдет в историю – лучший из всех когда-либо поданных на стол ужинов, или я съем свою жилетку.
* * *
Время ужинать.
Тот, кто улыбался, перестал улыбаться. Дуглас три минуты пережевывал первый ломтик, а потом, притворившись, что вытирает рот, выплюнул его в салфетку. Он заметил, что Том с папой последовали его примеру. Сотрапезники сталкивали куски еды друг с другом, прокладывали тропы, рисовали картинки и узоры на подливе, лепили замки из картофелин, украдкой скармливали ломти мяса собаке.
Дедушка поспешно нашел предлог выйти из-за стола.
– Я сыт, – сказал он.
Все постояльцы побледнели и притихли.
Бабушка раздраженно ковырялась в своей тарелке.
– Правда, объедение? – приставала ко всем тетушка Роза. – И на стол подали на полчаса раньше!
Но остальные думали, что за воскресеньем последует понедельник, а за понедельником последует вторник, и так всю неделю потянется череда удручающих завтраков, душераздирающих обедов и поминальных ужинов. Столовая опустела в несколько минут. Наверху, в своих комнатах, терзались постояльцы.
Ошеломленная, бабушка медленно отправилась на кухню.
– Это уже слишком! – сказал дедушка. Он вышел на лестничную площадку и бросил клич в пыльное, пронизанное солнечным светом пространство: – Все вниз!
В полумраке уютной библиотеки раздавался гомон всех до единого постояльцев. Дедушка молча пустил по кругу свой котелок со словами:
– На общее дело.
Затем он опустил тяжелую руку на плечо Дугласа.
– Дуглас, сынок, мы поручаем тебе важное задание. Теперь послушай… – И он стал что-то тепло и дружелюбно нашептывать на ухо мальчику.
* * *
На следующий день, в полдень, Дуглас обнаружил тетушку Розу в саду, срезающую цветы в одиночестве.
– Тетушка Роза, – заговорил он с важным видом, – хотите сходить на прогулку? Я покажу вам овраг с бабочками, вон там.
Вместе они обошли весь город. Дуглас говорил быстро и сбивчиво, не глядя на нее, а лишь прислушиваясь к бою часов на здании суда.
Когда они под сенью теплых летних вязов почти дошли назад к дому, тетушка Роза вдруг ахнула и взялась за горло, хватая воздух.
Там, у нижней ступеньки лестницы, ведущей на веранду, стоял ее аккуратно упакованный багаж. Летний ветерок трепал розовый железнодорожный билет на чемодане.
Постояльцы, все десятеро, неподвижно сидели на веранде. Дедушка, как железнодорожный кондуктор, градоначальник и добрый друг, торжественно спустился по ступенькам.
– Роза, – сказал он ей, беря за руку и энергично пожимая. – Я должен кое-что тебе сказать.
– Что же? – поинтересовалась тетушка Роза.
– Тетушка Роза, – сказал он. – Счастливого тебе пути!
* * *
Они слышали песнь поезда, уносящегося навстречу вечерним часам. Веранда опустела, багаж укатил, комната тетушки Розы освободилась. В библиотеке дедушка, посмеиваясь, на ощупь отыскал некий пузырек со снадобьем за томиками Эдгара Алана По.
Бабушка вернулась из похода по магазинам одна.
– Где тетушка Роза?
– Мы распрощались с ней на станции, – сказал дедушка. – Мы все прослезились. Ей очень не хотелось уезжать, но она передавала тебе горячий привет и сказала, что вернется снова лет через двенадцать. – Дедушка достал свои увесистые золотые часы. – А теперь я предлагаю всем уединиться в библиотеке со стаканчиком шерри, пока бабушка будет творить свою восхитительную трапезу.
