– Что здесь происходит?
Общего врага тут же встретили единым фронтом.
– Просто слегка повеселились, – сказал один из молодых людей.
– Только и всего, – сказал Луиджи. – Небольшое дружеское веселье.
И он ногой затолкал под ближайший столик клочок волос. Противницы улыбнулись друг другу в знак фальшивого примирения.
Полисмен недоверчиво обвел взглядом собравшихся.
– Мы как раз уходим, – ласково сказала блондинка. – Идем, Даг.
По случайному совпадению, еще несколько человек как раз собрались уходить. Блюститель порядка проводил их мрачным взглядом. Этот взгляд говорил: на сей раз он посмотрит на случившееся сквозь пальцы, но будет начеку. Засим полисмен медленно удалился.
Кавалер рыжей уплатил по счету.
– Ты в порядке? – спросил Луиджи у девушки, которая поправляла платок на голове. – Лу порядком тебя отделала – выдрала волосы с корнем.
– Да вовсе и не было больно, – небрежно сказала девица и улыбнулась ему. – Прости за свалку, Луиджи.
Компания ушла. Теперь бар был почти пуст. Я нашарил в карманах мелочь.
– Она просто молодчина, – одобрительно сказал Луиджи, наблюдая за закрывающейся дверью. Затем взял метлу и замел за прилавок пряди рыжих волос.
– Боль, должно быть, была ужасной, – сказал я.
– Я бы на ее месте так заорал! – признался Луиджи. – Но она просто молодчина – Томми-то!
– Вы хорошо ее знаете?
– Да, она здесь почти каждый вечер. Такертон ее звать, Томазина Такертон, если хотите полностью. Но тут ее кличут Томми Такер. Отвратно богата. Ее старик оставил ей целое состояние, а она что? Переезжает в Челси, живет в паршивой конурке близ Уондсворт-бридж и болтается с шайкой таких же, как она сама. Вот никак не пойму: у половины этой шайки есть деньжата. Они могли бы заполучить любой ништяк на свете, могли бы поселиться в «Ритце», если б захотели. Но они, похоже, кайфуют, живя так, как живут. Да… Вот никак этого не пойму.
– А вы бы сами что делали на их месте?
– Ну у меня-то есть голова на плечах! – сказал Луиджи. – А сейчас я просто зарабатываю как могу.
Я встал, чтобы уйти, и спросил, из-за чего началась ссора.
– А-а, Томми положила глаз на бойфренда той девчонки. А он не стоит того, чтобы из-за него драться, уж поверьте!
– Вторая девушка, похоже, уверена, что стоит, – заметил я.
– Ну, Лу очень романтичная, – толерантно отозвался хозяин.
У меня были другие представления о романтике, но я об этом промолчал.
II
Примерно спустя неделю мое внимание привлекло знакомое имя в колонках «Таймс», где печатаются извещения о смерти. «ТАКЕРТОН. 2 октября в Фоллоуфилдской частной лечебнице в Эмберли в возрасте двадцати лет скончалась Томазина Энн, единственная дочь покойного Томаса Такертона, эсквайра из Кэррингтон-парк, Эмберли, Суррей. На похороны приглашены лишь близкие. Цветы нежелательны».
Ни цветов для бедной Томми Такер, никакого больше кайфа от жизни в Челси. Я вдруг ощутил сострадание к разным томми такер наших дней. Но, в конце концов, напомнил я себе, откуда мне знать, что моя точка зрения правильна? Кто я такой, чтобы заявлять, что ее жизнь прошла впустую? Может, как раз моя жизнь, тихая жизнь ученого, погруженного в книги, оторванного от мира, тратится зря. Жизнь из вторых рук… Если быть честным, ловлю ли я от жизни кайф? Очень непривычная мысль! Конечно, по правде говоря, я и не желал ловить кайф. Но, с другой стороны, может, я должен этого желать? Непривычная и очень неприятная мысль.
Я выбросил из головы Томми Такер и обратился к своей корреспонденции.
В одном из писем моя двоюродная сестра Рода Деспард просила об одолжении. Я ухватился за него, поскольку нынче утром был не в настроении работать. А тут такой прекрасный повод отложить дела!
Я вышел на Кингз-роуд, поймал такси и поехал к своей приятельнице, Ариадне Оливер. Миссис Оливер была популярным автором детективных романов. Ее служанка Милли, отлично выдрессированный дракон, охраняла свою госпожу от вторжений из внешнего мира.
Я испытующе приподнял брови в невысказанном вопросе. Милли энергично кивнула.
– Ступайте прямиком наверх, мистер Марк, – сказала она. – Она с утра не в настроении; может, вам удастся ее встряхнуть.
