«Послушайте, может быть, мы все же познакомимся?»
Неужели я произнес это вслух? Изумленно-огорченный взгляд, полуоткрытый рот, неуверенная скользящая улыбка. «Что с тобой, Виктор? Зачем ты так?» Ага, ага, если бы это был сон, я бы просто восхитился. Совершенно незнакомая девочка знает тебя по имени и, судя по всему, намекает на какую-то связь в прошлом. Дружескую, конечно, не более того, слишком шикарное у нее тело… для меня. Снова смотрит — пристально, открыто, грустно, со скрытой болью и вызовом. Да она знает! Как пить дать, она знает все мои мысли, знает, какая участь ожидает ее.
Что получается — я уже решил окончательно и бесповоротно? Нет-нет, глупости, конечно! Это я к тому, что конец ее в любом случае предрешен, и он уже близко — через полтора часа. Девушка нервничает, девушка боится, хотя изо всех своих силенок старается не подать и виду. Руки, руки выдают ее. Порывистые движения, какая-то авторучка, которую она уже полчаса вертит и так, и эдак. Длинные нежные пальцы — кончики их подрагивают. Что я хочу этим сказать? А что я, собственно, вообще хочу сказать? «Послушай, ты, сука, заткнись и не сверли меня взглядом! Через полтора часа ты сдохнешь самым свинским образом, потому что я, Виктор-победитель, хочу жить!» Твои зеленые лучики не помогут тебе, девушка, ты в любом случае обречена, почему бы не совершить напоследок хорошее дело?
«У вас потрясающие глаза. В них чувствуется боль и тоска. Вы, наверное, много испытали в жизни?» «Что я тебе сделала, Виктор?» «Не называй меня Виктором, девочка. Я не Виктор, а Денис, и вообще не местный, а из дальних стран, где на небе два солнца, и лето круглый год.» «Но…» «Там цветут арбузы и пальмы, а люди умеют летать, но не пользуются даром своим по глупости. Я прибыл сюда, чтобы стать пророком, но вот не повезло — посчитали за белого брата.» «Больно, Виктор!»
Включают свою логику, ублюдок. Кончат молоть чепуху, кончай гнать. Кончай растекаться мыслью по древу. Самозащита мозга — упрямая штука, но должна же быть воля? Воля и разум. Ощути себя сверхчеловеком. И перед той, чей взор далек и призрачен, как снег, склонился я — не Полубог, но Богочеловек. Кто я — тварь дрожащая или право имею? А это уже не ты сказал, фраза Достоевскому Федору Михайловичу принадлежит. Хотя сути дела все равно не меняет.
Жалко девушку? Жалко, кстати, у пчелки, почему именно она? Такая беззащитная, наивная, непосредственная, такая печальная и прекрасная? Просто идеал. Почему не какой-нибудь мудила, обритый наголо, весь в наколках, каких много я встречал в жизни? Почему не один из тех, кого я ненавижу?
Загвоздка в том — кого именно. Успокойся. Проанализируй. Значит, так. Я убиваю того, кого ненавижу — совесть по боку. Да. Это было бы даже приятно… в какой-то мере. А того, кто мне нравится, кто мне небезразличен, я убить не в состоянии. Нет, нет, нет.
И все же: огромный шаг вперед, в стан сверхчелозеков. Как просто! Дело не в самом поступке, дело в том, на кого он направлен. А ты, оказывается, абсолютно аморальная личность. В таком случае что за творчестве муки? Мoрального барьера для тебя не существует, физического — тоже. Преград нет. Наказания не последует. Желание жить — раскаленное. Простейшая логика.
Э, опять не то!
Размышления на тему, какое право имеет человек распоряжаться судьбой другого человека, давным-давно устарели. Никакого, конечно, — суб специа этэрнитатис, — с точки зрения вечности, с точки зрения идеала, практически все обстоит иначе. Убивают на войне, убивают за кусок хлеба, убивают просто так. Маньяк и ангел, негодяй и алгол — каждый по-своему прав. Нет абсолютной истины, разве что только в вине.
Я — не исключение, Я должен убить. И я МОГУ убить, тем более что мотив солидный, причина вполне уважительная: убить, чтобы выжить.
Итак, мы пришли все к тому же, вернулись на круги своя. Насилие дозволено, насилие осуществляется повсеместно. Но над кем-то его совершить сложнее. Почему — совершенно ясно: многоступенчатость воли, поблажка собственному «я». Я могу уничтожить врага, и сделаю это без особых усилий. Гораздо труднее лишить жизни красивую девушку, потому что красивые девушки имеют свойство нравиться. Нравиться МНЕ. Железная логика; моральные принципы не играют здесь никакой роли, все зависит от личных пристрастий. Каждый человек — эгоист звезды класса G, у каждого идеально солнечное «я». И это справедливо: не будет солнца — не будет жизни.
