— Что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь? — спрашивает он.
Я киваю — что тут скажешь? Что мне еще остается? Если я скажу правду, то на вокзале Ватерлоо меня будет ждать бригада санитаров со смирительной рубашкой.
— Не надо открывать окно. Тебя сдует.
Контролер закрывает окно, потом прокусывает щипцами билет и идет дальше, оставляя меня одну.
Вики тоже ушла. Я сижу и плачу. Мне страшно, что она никогда не вернется. Или, может, наоборот, мне страшно, что она снова придет?
Не понимаю, что я делаю в этом поезде? Как только приеду в Лондон, тут же вернусь домой. Но когда в слезах я вылезаю из вагона, Вики ждет меня на платформе. Она подбегает и обнимает меня, но я не чувствую прикосновения ее рук.
— Вот ты где! Ладно, не плачь, глупая! Я не хотела тебя пугать. Сама не хочу, чтобы ты разбилась. Ты на меня не сердишься?
Она снова обнимает меня невесомой рукой и пытается прозрачной ладонью вытереть мне слезы.
— Я не сумасшедшая, — говорю я.
Женщина, которая выходит из вагона, испуганно на меня смотрит. Ей кажется, я лаю.
Вики хихикает:
— Пошли, Джейд! Давай повеселимся! Мы найдем дорогу — проще простого. Поехали на метро?
Мы едем до площади Пиккадилли, потому что обе уверены, что это центр Лондона, идем под руку в Трокадеро и подходим к кафе «Бен и Джерри». Мне хватает денег на двойную порцию нашего самого любимого вишневого мороженого. Однажды мы съели целое ведерко, когда я ночевала у Вики. Она благодарно откусывает от моего рожка.
— Ты чувствуешь вкус мороженого?
— Что-то вроде того… скорее запах.
— Ты можешь есть, как все?
— Нет, и в туалет мне ходить не надо.
Вики кружится на месте.
— Теперь я неземное существо без физиологических потребностей, — смеется она. — Хотя могу подлететь к мистеру Лорримеру и поцеловать его. Интересно узнать, что я тогда почувствую.
Мы бредем по Риджент-стрит и видим магазин «Хэмлиз».
— Помнишь, когда нам было пять или шесть лет, нас туда водили на Рождество? Нам подарили по кукле Барби. Я назвала свою Барби Энн.
— А я свою Барби — Элла. Как я ее любила! Помнишь, ты заставила меня играть в парикмахерскую и подстричь ей волосы?
— Конечно, помню! Ты ее очень коротко постригла, и она стала выглядеть, как Шинед О'Коннор. Мне понравилось!
— А мне нет. Было несправедливо — свою-то куклу ты не постригла!
Мне до сих пор обидно. Барби-Элла выглядела ужасно — розовый череп в мелких кустиках светлых волос! Я связала ей шапочку, но уже не смогла снова ее полюбить. А Вики только и делала, что расчесывала чудесные золотые локоны Барби-Энн.
—Ты все еще дуешься? — спрашивает Вики. — Попробую загладить свою вину. Ну-ка давай сюда пенал!
— Зачем?
— Там есть ножницы?
— Нельзя стричь куклам волосы!
— Я и не собираюсь, дурочка! Давай, постриги меня!
— Нет!
— Давай, не бойся, отомсти мне! Режь под корень! Мне всегда хотелось посмотреть, пойдет ли мне короткая стрижка.
— Не могу. У тебя такие красивые волосы. Я всегда тебе завидовала. Не то что мои крысиные хвостики.
Я щелкаю у головы ножницами. Два японских туриста в тревоге смотрят на меня, будто я собираюсь сделать себе британское харакири.
— Постригись! — велит Вики, и ее зеленые глаза светятся нехорошим блеском.
Мне он слишком хорошо знаком! Не хочу, чтобы она снова мной помыкала! Еще больше людей в тревоге смотрят на ножницы.
— Я их уберу! — говорю я и засовываю ножницы в портфель.
— Тогда я свои достану!
Вики протягивает руку и достает из воздуха блестящие ножницы, как будто только что слетала в галантерейный отдел в магазине напротив.
Ножницы сверкнули, она тряхнула волосами…
— Не надо! Прекрати!
Одна женщина подпрыгивает, другая хватается за сумку…
— Кто тебя обидел?! В чем дело?!
Я качаю головой и пробегаю мимо. Не буду о них думать! Нужно остановить Вики. Ее волосы, чудесные золотисто-рыжие локоны…
— Сумасшедшая! Остановись! — умоляю я.
Мне никогда не удавалось помешать Вики, если она что-нибудь задумала. Еще труднее сделать это сейчас.
Она заливается веселым смехом и отрезает себе густые пряди волос. Ножницы клацают до тех пор, пока от шикарной шевелюры не остаются редкие кустики. Она по-прежнему красива, моя Вики, но кажется, у нее на голове паслась небесная овца.
