— Пап, я сейчас на юге, и смогу быстро до тебя добраться, ты только не уходи. — Проревела старшая. Это да, летает она очень быстро.
— Не волнуйся, милая. Успокойся. Тебе ведь рожать скоро, ну куда ты полетишь. К тому же, ты ведь помнишь, что твой отец уже умирал, он бессмертный, так что не волнуйся. Я проснусь через тысячу лет. Все со мной будет хорошо. Это мне за вас волноваться в пору. Доживете ли? Младшая-то уже нашла свой путь к бессмертию. А ты как? Еще в пути или уже на финише.
— Я, пап, я уже почти…
— Ну, вот и хорошо, моя милая. Не волнуйся, и не волнуй мужа. Мужики они знаешь какие нервные когда беременные. То есть, когда их жены…
— Я поняла, пап. — Ну, улыбка сквозь слезы, это уже лучше, чем просто слезы. — Все, родная, мне пора.
— Прощай отец, мы любим тебя.
— И я вас люблю. Очень сильно. И мама вас любила больше жизни. Пока.
Разговоры с остальными были еще хуже. Они просто не верили, что можно проснуться после тысячелетнего сна, и считали, что я просто ухожу за их мамой. В чем-то они несомненно правы. Без нее моя жизнь, как пустая банка из-под горошка. Пустой, никому не нужный алюминивый барабанчик. Но я понимаю, что смерть и воскрешение очень помогут мне прийти в себя. Теперь это не только и не столько воплощение мечты о бессмертии, но и поиск избавления от душевной боли.
Вот ведь штука. Я прекрасно помню тот день, когда Легкое Перышко вышла из селения своего рода и пошла за мной в никуда. Она меня любила, но я ее нет. Но, как я не стараюсь, я не могу вспомнить день, когда я полюбил ее. Может быть это тот день, когда я достроил наш огромный дом в горах будущей Канады? Я помню, она тогда еще не знала, что такое кухня. Да и понятия не имела, что может быть столько посуды, которая вот прямо сейчас не нужна, но вдруг когда и понадобится? Она вышла на огромную веранду и глаза у нее были, как два блюдца. Я еще подумал, что она наверно все шкафчики по открывала.
А может это случилось в тот день, когда мы были на озере? Она вела себя совсем как девочка, хотя уже родила мне Огненную Кобылицу, той исполнился год, и я вытащил семью на природу, так сказать. Я жарил только что пойманную руками, по-индейски, рыбу в углях, в глине она получилась просто превосходно. У нас даже соль была. За пару лет до этого я набрел на огромный солончак. Мы ели эту жаренную рыбу, купались в холоднючем горном озере, под чарами телесного обогрева и занимались любовью.
А может быть действительно, у этого события не было конкретного мгновения? Может быть и так. Но я был счастлив любить эту женщину, и она была счастлива любить меня.
Из портала я вышел в километре от земли. Прямо над Римом. Оглядывая его с высоты птичьего полета, я отмечал все те изменения которые здесь произошли за девять десятков лет. Рим разросся, он стал больше, шикарнее, золоченее. Мда, по крайней мере раньше ручки на входных дверях золотыми не делали. А еще, я вижу ауру архимага. Да только сомневаюсь, что он видит меня. Я в свое время преподавал ему способы скрытия ауры, но много позже, в южной Африке, я улучшил эту технику, а еще позже, создал нормальное заклинание для сокрытия ауры. Так что я сейчас практически невидим. Ну да ладно. Судя по ауре, это Маркус. А вон там, тоже сильная аура перевертыша, его ребенок. Ну что же, я рад, что у него все хорошо. Только вот я не нигде не вижу ауры его отца. Да и Маркус находится там, где раньше был тронный зал. Странно, но выяснять я не буду. Незачем. Пусть сами разбираются. А мне пора. Еще один телепорт, но уже под землю, и я в своем убежище. Тут совершенно ничего не изменилось. Все те же колонны, поддерживающие свод, те же пол и потолок. Даже пыли нет. Заклинание укрепления стен работает на ура.
Перепроверил все еще на раз. Все заклинания сокрытия работают. Значит приступим. За пару минут я создал монумент и каменный гроб на нем. Выпустил из браслета Ифрита, и с его помощью зачаровал гробницу. С первым ударом моего сердца, из зачарованных стен гроба по мне ударят несколько заклинаний регенерации и исцеления. Впрочем, это вряд ли сработает. Тысяча лет, это очень много времени. Дальше. Клон удалил мне шаринганы и вставил обычные глаза. Когда проснусь, вставлю обратно. То же самое и с нейросетью. Поставил себе самую слабенькую. А то есть мнение, что нейросеть сгниет вместе с мозгом, а на моей так много информации, что терять ее просто нельзя. Дождавшись, когда глаза приживутся, выложил вокруг гроба все, что храню в печати на руке. Оказалось, что это очень много всего. Одно золото подняло уровень пола почти на два метра. А ведь площадь зала составляет более сотни квадратных метров. Мда. Перестарался. Ну да ладно. Аккуратно выставил обе медкапсулы рядом. Выставил обе на вживление нейросети тому, кто первый в нее залезет, ведь если моя сгниет вместе с мозгом, то мне нужно как-то получить новую. Сверху на них поставил шаринганы в баночке со спец. раствором. И нейросеть, в похожей баночке. Она автоматически свернулась в малюсенькую горошину. Поднапрягся и накинул на все это богатство поле стазиса. Магия времени мне дается тяжело, но с энергией посоха, это не проблема. Вложил в заклинание где-то два десятка своих нынешних объемов маны. На всякий случай с запасом. Разделся, кинув одежду прямо на золотые горы, лег в гроб. Но посох оставил снаружи. В постаменте выдолблена специальная ямка. Под посох. И, как только он в ямку опустился, на него тоже легло поле стазиса. Все-таки внутри посоха очень сильный демон, и у меня нет никакого желания, что бы он вырвался из своего узилища. А так, он вместе со своей тюрьмой в стазисе. Вот теперь точно все. Ничего не забыл. А нет забыл.
