Но ему нужно вернуться в Бреславль. В конце концов, хоть что-нибудь ему должно быть нужно!
Михаил Андреевич говорил, апатия – последствие тень-лихорадки. И правда, первое время даже к завтраку поднимал себя пинками. На уроках сидел, не вслушиваясь, голоса учителей сливались с шумом прибоя. Арбалет в руки брал с тоской – скорее бы все закончилось, и его оставили в покое. Пробовал читать про вейнов, убеждая себя, что это поможет найти Зеленцова. Вскоре забросил, все равно на следующей странице забывал, о чем говорилось на предыдущей. Но сейчас-то он здоров. Тогда почему?..
– Стой! – Егор неожиданно схватил за локоть.
– Да пошел ты!
Тоже, навязался на его голову, командовать будет!
Егор толкнул в поросль мелких сосенок и сам нырнул следом, присел на корточки.
– Охренел?!
– Тише, – прошипел подполковничий сынок. – Смотри!
Ну, дом. Из трубы дым поднимается, наверное, Евсей занимается ужином. Юркин желудок отозвался голодным бурчанием.
– Сто раз видел!
– Вон туда, левее!
Там была вытоптана в сухом мху тропка, по которой монах ходил к каменному кресту.
– Ну?
– Глаза протри! Ветки сломаны.
Действительно. Колючий молодняк, окружавший поляну, в этом месте смялся и поредел.
– На мох глянь.
– Это что, кровь?!
– Не знаю.
Егор скинул мешок и отцепил от пояса заячью тушку.
– Сиди здесь, я проверю.
– Ага, я тоже!
– Нет. Тихо надо.
– Я тихо!
Егор посмотрел на него в упор.
– Надо очень-очень тихо.
– У тебя что, мания преследования? – разозлился Юрка.
– Давай так. Если все нормально, встану посреди поляны и крикну, что я дурак. Но ты сидишь здесь.
– Крикнешь десять раз.
– Договорились, – быстро сказал Егор и прежде, чем Юрка успел хотя бы кивнуть, исчез в ельнике.
Даже ветки не качнулись, вот ведь… сын полка!
На поляне было тихо. Если кто и сидел в доме, то высовываться не собирался, а через толстые стены звуки не доносились. Звенели комары, радуясь, что добыча лежит неподвижно.
Юрка по привычке глянул на запястье и чертыхнулся шепотом, не найдя часов. Пришлось считать про себя, стараясь не торопиться. Когда закончилась полусотня, от раздражения был готов ругаться в голос. Представилось, как Егор сидит за кустами и радуется – разыграл идиота! Юрка шлепнул себя по щеке. На пальцах осталась кровь и раздавленный комариный трупик. Брезгливо вытер о траву. Ничего, он тоже посмеется, когда этот бравый воин начнет орать на весь лес.
…Девяносто восемь, девяносто девять, сто. Сто один…
Хрустнула ветка. Егор выбрался на четвереньках, лег рядом и сразу приспособил под руку арбалет. На лбу алели свежие царапины, смотрел Натадинель хмуро. Нет, это не розыгрыш.
– Двое сидели в кустах. Когда Евсей шел мимо, дернули к себе. Тот сопротивлялся. Кровь, думаю, его. Вряд ли монах ножом отбивался. Потом отнесли в дом. Капало. Кровь еще пахнет.
– Врешь!
Егор полоснул взглядом, и Юрка сразу поверил. Спросил растерянно:
– А… он жив?
– Надеюсь.
– Так нужно туда!
– С чем? Два арбалета на полтора стрелка. – За половину, очевидно, посчитали его, Юрку. – Мы не знаем, сколько их там и чем вооружены, – продолжил Натадинель. – Могу поспорить, следят из окон. Скрытно не подберешься. Нужно проверить сначала, но как?
– Давай посвистим, кто-нибудь выскочит.
Егор посмотрел на него, как на недоумка.
– А потом окажется, что их там взвод, и они быстренько прочешут ельник.
– Но надо же что-то делать!
– Подождем.
– Чего? Когда кто-нибудь отлить выйдет?
– Хотя бы, – хладнокровно отозвался Егор, выкладывая рядком болты для арбалета.
Юрка тоже снял свой с плеча и стал смотреть на дом. Дымок стал гуще. Жратву готовят?
– Ты уверен, что там действительно было двое? Может, медведь сидел.
– Ну уж как-нибудь животное от человека отличу.
Слетались комары, спеша воспользоваться моментом. Юрка стянул рукава пониже, поднял ворот. Но злее комаров грызло беспокойство.
