С трех сторон страну замыкают горы: Мрачный хребет на востоке и
севере, Эльфовы горы на западе. На юго-западе - Блуждающий лес,
болтающийся сползающей юбкой на коленях Эльфовых гор, там и сям
перемежаясь болотами; потом отдельные болота смыкаются в единую сплошную
трясину - совершенно непроходимую, разве только в разгар самой лютой
зимы.
А теперь представим себе раннюю осень. Легчайшие намеки на цвет у
груши, ясеня и ореха. Связки красного перца, свисающие косматыми
бородами со стрех крестьянских домов. Небольшая излучина, где течение
Реки закручивается водоворотом под корнями векового дуба, что стоит на
берегу с начала времен.
И - Миклоша, который цепляется за корни и удивляется, почему это
тяжесть разорванной рубахи, кожаных сапог и тяжелого стеганого дублета
так и не утянула его под воду.
Вот отсюда и начнем.
Миклош очнулся от горячего выдоха прямо в лицо и соответствующего
звука дыхания. Нет, сопения. Сопровождала все это тупая боль пониже
спины. Он открыл глаза и увидел то, что вскоре идентифицировал как
лошадиные ноздри.
Потом он осознал, что у него болит спина - в смысле, болит ТОЛЬКО
спина. Последнее, что ему запомнилось перед водоворотом - это как
сознание ускользало в пучину агонии, и удерживали его лишь
многочисленные и мучительные переломы рук, ног, ребер и целая коллекция
разнообразных порезов и ушибов.
Но так уж устроен человеческий разум, что принц сперва занялся
источником нынешней боли, а уже потом стал думать, почему не болит все
прочее. Оказывается, он лежал на оголенных древесных корнях. Миклош
сполз с корней на землю, лошадь отступила на несколько шагов, и он смог
наконец как следует на нее посмотреть.
В Фенарио известны три породы лошадей[11], но этот конь не принадлежал ни
к одной из них. Он был серым, какие иногда рождаются среди невысоких
проворных ловошаги со срединных равнин, крупным, подобно северным
тяжеловозам-мункаш, и имел гордую стать, широкую грудь, мощный загривок
и тонкие ноги репюлё, какие позволяла себе лишь высшая знать. Ноги коня
были тонкими, но крепкими, круп казался узким, широко расставленные
глаза отливали синевой, а челка над ними была на полтона светлее всей
прочей шкуры.
Хотя у Миклоша и не было собственной лошади, в конюшнях он бывал с
младенчества и совершенно не кичился своими познаниями. Принц изучающе
рассматривал коня; конь смотрел на него не менее изучающим образом.
Здесь на минутку отвлечемся и отметим, что Миклош был долговязым
парнем со светло-каштановыми волосами, карими глазами, узким лицом и
несколько отстраненным видом. Начисто выбрит - впрочем, если бы он и
захотел отрастить бороду, с этим возникли бы трудности. Изящные длинные
пальцы, высокие скулы, чуть узковатые раскосые глаза. Кожа смуглая и,
если приглядеться, чуточку отливает желтизной.
Чуть погодя Миклош с трудом поднялся на ноги и огляделся. Судя по
солнцу, было чуть за полдень. Взглянул на Реку и понял, что она унесла
его довольно далеко. Одежда была лишь чуть влажной - значит, из воды он
выбрался уже несколько часов как.
Потом принц снова посмотрел на коня, который все так же рассматривал
его.
Просто интереса ради он поднял руку, щелкнул языком и проговорил:
- Ну же, парень, давай. - И сам удивился, насколько уверенно звучит
его голос.
Конь качнул головой и подошел к нему - шагал он широко и остановился в
двух шагах от принца. Открыв рот, конь произнес:
- Хорошо, что ты здоров, хозяин.
У Миклоша округлились глаза - а потом он вдруг понял.
- Ты… ты конь-талтош, да?
- Воистину так, хозяин.
- Так это ты исцелил мои раны!
- Как знать? - встряхнул головой конь.
Миклош покачал головой, бессознательно подражая ему. Пытаясь
придумать, что бы такого сказать, он наконец спросил:
- У тебя есть имя?
- Зовусь я Бёльчешег, - проговорил конь. Принц попытался повторить, не
сумел, и конь добавил: - Сойдет и Бёльк, хозяин.
- Бёльк, - повторил Миклош. - Ладно, это я могу произнести.
- Но можешь ли ты это понять?[12]
- Понять?
- Неважно, хозяин. Как так вышло, что ты был весь изранен?
Миклош закусил губу и не ответил. Бёльк продолжал изучающе смотреть на
него, большие ярко-синие глаза потемнели. Наконец Миклош сел на землю,
опираясь плечами на твердый дубовый ствол.
