Гости разошлись. Председатель был недоволен разговором со своими духовными оппонентами. Сомнения кирпичными кладками выстраивались в его душе.
"Старейшины были против сотрудничества, но что поделаешь, новое время диктует новые правила. Священники облачаются в модную одежду, некоторые говорят на уголовном жаргоне, чтобы проповедь была доступней. Пытаются угодить обществу, не протестуют против решений правительства, идущих вразрез с нашей верой, отрекаются от грехов и преступлений священничества прошлых веков. Публично бьют себя в грудь, совершенно не зная того страшного времени: "Если бы мы жили во время наших духовных отцов, то поступали бы иначе". Мы уже не являемся светом и путеводной звездой для блуждающих по тёмным лабиринтам мира, а ведь на нас пристально смотрит секулярная часть населения. Миряне колеблются и сомневаются в прежних постулатах веры. И вот теперь, когда вся религиозная система стоит на краю пропасти, забрезжила надежда на реванш. Появилась возможность вернуть былое величие, прославить Бога".
Председатель чувствовал необъяснимый страх. "Кто знает, захотят ли враги, пусть даже бывшие, действовать сообща или воспользуются важной информацией в своей религиозной борьбе за новую паству. Но встреча была не без пользы, Книжник рассказал о Страннике, возможно единственном подлинном свидетеле".
Не снимая покрытые песком и пылью сандалии, он вошёл в дом, сел в кресло.
– Милый, как океан? – раздался женский голос. – Я приготовила ужин – всё как ты любишь.
– Океан, как ни странно, на месте, хотя здесь воруют всё, что плохо лежит, – отозвался он. – У нас ужин с вином или пивом?
– Конечно с пивом, морепродукты всё-таки, – она улыбнулась и обняла его. – У меня сегодня отличное настроение.
– В этой стране у всех отличное настроение.
– Не будь занудой. Какая разница, – она повела плечами. – Их радует "трава счастья", тебя – спорт, книги, океан. Меня – независимость и любовь. Каждому – своё.
– У тебя есть хоть какая-то причина для счастья, пусть и мнимого. Но местные как будто не замечают своих бед, потому что их разум одурманен. Отними у них наркотик, и что будет? Всё перевернут, разгромят, перевешаются или перевешают. Скажи мне, какие они настоящие? С наркотиком – жизнерадостные, смешливые, или без него – агрессивные и подавленные? Кому выгодно держать их в нищете, невежестве и постоянно дурманить сознание?
– Прошу тебя, не влезай в их жизнь, – взмолилась девушка. – Мы никого не трогаем и нас не трогают. Что тебе не хватает?
– Ты не поймёшь. Душно мне здесь. Надо ехать в Город. Может, там вспомню выпавшие из памяти дни.
– Я годы забыла, а ты хочешь вспомнить какие-то дни? – девушка залпом осушила стакан пива, налила снова.
– Не лукавь, ты знаешь, что это самые важные дни моей жизни. Я познакомился с тобой, Провидцем, Медиум, и каким-то образом оказался в Городе на больничной койке. Почему Провидец опекает нас? Что я сделал для него? – мужчина потянулся к своему стакану.
– Провидец запретил мне говорить с тобой на эту тему. Он считает, что это опасно для твоей психики, – она устало посмотрела ему в глаза.
– Спасибо за ужин, – Странник поднялся из-за стола.
– Но ты ничего не поел. Пожалуйста, посиди со мной, – жалобно попросила она.
– Извини, не могу, – он наклонился и поцеловал её в щёку.
Она резко встала, посмотрела на старательно приготовленный ужин.
– Ты совершенно не уважаешь меня и ничего не ценишь. Ты живёшь здесь как в раю.
Он обернулся и тихо сказал:
– Это ублюдочный рай для туристов. Если у тебя в кармане звонкая монета – ты господин, щёлкни пальцами и любые услуги к твоим услугам. Возвышаешься над другими, потому что уродился на десять сантиметров выше аборигенов. Ешь и пьёшь в ресторанах, танцуешь на дискотеках со смуглыми красавицами, прикрытыми двумя ниточками. Передвигаешься на машине, когда остальные топают босиком под жарким солнцем по раскалённому асфальту. Я не могу так жить.
– Так иди – раздай всё нищим. Из этого дома можно сделать приют для тридцати детей. Продай машину – на эти деньги многодетная семья проживет до конца своих дней. Но ведь тебе нравится твоя жизнь! Читаешь одни и те же книги по сто раз подряд, гуляешь по берегу и говоришь с океаном. Не удивлюсь, если он тебе отвечает! Я, по крайней мере, хоть что-то делаю – весь дом на мне, от меня хоть какая-то польза, – глаза девушки сверкали огнём.
