Ветер утра - страница 25
Шрифт
Интервал
Страдала бы от злобы палачей,
Смирилась бы перед своей судьбой,
Жизнь прожила бы пленницей, рабой.
В моем кипенье гибнет произвол,
Насилья сокрушается престол.
Я — пламя, я — булат, я — солнца жар,
Я — кровь бойцов, готовящих удар,
Чтобы заставить мир насилья пасть,
Чтобы вручить рабочим людям власть!»
Послушав речи этих капель двух
И подтвердивши правоту подруг,
Им третья, черная, сказала так:
«Вам стал бы возражать лишь правды враг.
Но есть заслуги также у меня,—
Я, как и вы, исполнена огня.
Вы черноту не ставьте мне в упрек:
Она — и не изъян и не порок;
Ее непроницаемая мгла
В себе скрывает тайны без числа.
Булата в мире нет острей меня.
Нет в мире молнии быстрей меня.
Когда пришло восстание к концу,
И передышка надобна бойцу,
И надо силы множить и крепить,
Их для боев решительных копить —
Тут я, оставшись, продолжаю бой,
Не опускаю меч разящий свой.
Перо — мой меч, страницы белой гладь —
Вот поле, где должна я воевать
За счастье, — ведь его так люди ждут!
Ты, капля, воплощающая труд,
Права во всем, что ты сказала нам,
Слова твои подобны жемчугам.
Теперь и ты послушай, будь добра,
Что скажет черная твоя сестра:
Везде, где под ярмом рабочий люд,
Немало пота труженики льют,
Немало их, голодных и нагих,
Что блага добывают для других.
Но если я весь мир не облечу,
Воззвав к друзьям, врагов не обличу
И то, что вижу, силой гневных строк
Не превращу в свидетельство, в урок,—
То пролитый трудящимися пот
Свободы, счастья в мир не принесет.
О капля красная, и ты права!
Оспорить не могу твои слова.
Один твой цвет — революцьонный цвет —
Порука в том, что в них обмана нет.
Моих похвал не надобно тебе,—
Священна кровь, пролитая в борьбе.
Но выслушай, прошу, и ты меня,
О дочь победоносного огня!
Пускай отряд рабочих и крестьян,
Святой враждой к тиранам обуян,
Восстал отважно против темных сил
И прах своею кровью оросил,—
Но если я борцам не укажу
Пути к решающему рубежу,
Не разнесу волнующую весть
По всем краям, какие только есть,
Не поддержу их подвиг боевой —
Им труден будет их последний бой.
Я делаю острей, чем острый нож,
Сознанье тех, в чьих жилах ты течешь,
Я призываю их идти в поход,
Чтоб сокрушить насилия оплот.
Я наставляю трудовую рать,
Как надо бить, как надо побеждать.
Истица я — и вместе с тем судья;
И обвинитель и защитник я.
Я — гнева крик, зов боевой трубы,
Я — вдохновитель праведной борьбы!
Чернилами зовут меня, и я,
О пот и кровь, поддержка вам, друзья!
Борьбу с врагами вместе мы ведем,
Дворец коммуны выстроим втроем.
Могучий нага союз нерасторжим —
В грядущих битвах вместе победим!
1932
СКАЗАНИЕ О МАРДИСТАНЕ[19]
Двадцати восьми гвардейцам-панфиловцам, павшим смертью героев под Москвой в 1941 году.
1
Слыхал я, было встарь в одной из стран
Селенье небольшое Мардистан.
Не старясь от годов, еще в расцвете,
Там жили женщины и с ними дети.
Любая среди жен того села
Другую мужним именем звала:
С почтением звала женою Сама,
Женой Сангина иль женой Бахрама…
Вблизи села, под ясной синевой,
Тенистый стройный лес шумел листвой,
Там подымались кедры и платаны,
И кипарисы — что красавиц станы.
Куда ли глянешь — статуя стоит:
Здесь бронза, дальше мрамор иль гранит.
То были все мужей изображенье,
Недавних обитателей селенья.
И каждый памятник со всех сторон
Был цветником отрадным окружен.
Там песни соловьиные звучали
И розы в лад головками качали…
Обычай был у жен деревни той:
В день всем известный, каждою весной,
У них дымились очаги до света,
Готовились и яства и шербеты.
Набрав в корзины дичи и приправ
И щедро детям лакомства раздав,
Концы ногтей окрасив хною алой,
Обрызгав косы амброй из фиала,
Сурьмой отметив брови красоту,
Одеты в шелк и нежную тафту,
Со звонким сазом, бубном и свирелью,
Предавшись беззаботному веселью,
Они, с собой нарядных взяв детей,
К заветной роще шли деревней всей.
И каждая там, памятник целуя,
Кудрей склоняла смоляные струи
И с мужем, недвижимым и немым,
Усаживалась рядом, как с живым.
Слова любви твердила, как бывало,
И пела для него, как встарь певала,
И речь неторопливую вела
Про все заботы дома и села.
Припоминала верная подруга
Всю доброту любимого супруга,
И рвался из груди невольный стон,
И взор темнел, слезами увлажнен.
Припоминала подвиг, полный славы,
Похожие книги
