Неплатежи во взаиморасчетах предприятий и задержки заработной платы рабочим и служащим достигли небывалых размеров. Повсеместно возникали стихийные забастовки и массовые акции протеста. Было похоже на то, что даже сам президент не знал, как расходуются бюджетные средства и иностранные кредиты. На вопросы корреспондентов он лишь беспомощно разводил руками: мол, черт знает, куда все девается.
— Это он ваньку валяет. Ведь отлично знает, что все разворовывается его окружением и связанными с ним дельцами, — непримиримо осуждал президента Царев. — Поэтому ни на что не остается денег.
— Это правительство их транжирит. Но почему у предприятий нет денег на зарплату? Даже у тех, чья продукция нарасхват, — недоумевал Наумов. — Разве те, что добывают уголь и плавят металл, не самоокупаемы? И малый бизнес во всем мире приносит наибольший доход.
— Доходные производства тоже нуждаются в инвестициях, а малый бизнес — в поддержке государства кредитами, — объяснил Владимир Иванович. — Но помощи никто от правительства не получает. И иностранцы боятся вкладывать деньги в нашу промышленность. А внешние займы исчезают, незнамо куда!
— И правильно иностранцы боятся. У нас нет защиты не только для зарубежных, но и для собственных вкладчиков. Не раз нас обманывали девальвациями рубля и финансовыми «пирамидами». И думаю, что всех бессовестно надуют еще не однажды.
Царев согласно кивнул, но друзьям тогда и в голову не могло прийти, что это произойдет так быстро. А события развивались стремительно. В ответ на массовые протесты против губительной экономической политики правительства Ельцин применил свой излюбленный прием, сделав очередную ошеломляющую «рокировочку». Он заменил дискредитировавшего себя Черномырдина совсем еще молодым министром Кириенко.
Новый премьер-министр, маленького роста, был незнаком широким массам, и народ насмешливо окрестил его «киндер-сюрпризом», по имени шоколадного яйца, внутри которого детей ждала неизвестная крошечная игрушка. И очень скоро Кириенко преподнес ему и всему миру подлинный сногсшибательный сюрприз. Его правительство объявило дефолт — отказ от уплаты государственного долга по внутренним и внешним займам с одновременной девальвацией рубля относительно СКВ!
— Вот это грабеж так грабеж! Во всемирном масштабе! — как всегда, больше всех кипятился Царев. — Мало того, что правительство, уподобляясь уличным мошенникам, «кинуло» собственный народ, в очередной раз обесценив личные накопления граждан и облигации внутренних займов, оно еще надуло иностранных кредиторов и даже Международный валютный фонд. Совсем зарвалась наша воровская хунта! Это же мировой скандал! Россию могут подвергнуть бойкоту, и жизнь станет еще тяжелее.
На этот раз ему вторил и бизнесмен Максименко.
— Это безобразие — то, что натворил «киндер-сюрприз», — негодующе отозвался он о действиях правительства в разговоре с Наумовым. — Нам объясняют, что дефолт якобы вызван мировым финансовым кризисом и падением цен на нефть, а в казне, мол, и так пусто. Но Россия богата и способна платить долги. Нужно лишь поставить заслон бегству за рубеж капиталов и, конечно, прекратить вопиющее воровство.
— Почему ты так думаешь? — усомнился Артём Сергеевич. — Ведь ясно, что правительству нечем платить долги. Разве оно не в безвыходном положении?
— Конечно, нет! У страны достаточно активов, чтобы рассчитаться с кредиторами, — раздраженно ответил Николай Павлович. — И иностранцы свое получат. Просто конфискуют то, что нам принадлежит за рубежом. Дефолт затеян против конкурентов финансовой группы, стоящей за Кириенко, и, чтобы замедлить рост инфляции, в очередной раз обобрав граждан.
— Вот оно что, — поразился Наумов, поняв смысл финансовой интриги. — Хотят лишить соперников средств, чтобы не перехватили у них неподеленную еще собственность. Но и те ведь не простаки. Наверняка имеют резервы.
— Ошибаешься. Те, кто задумал дефолт, обобрали их начисто, — объяснил Максименко. — На то и придумали ГКО. Всех обязали приобретать эти облигации на крупные суммы. И я много потерял, хотя не являюсь их конкурентом.
