— Бенни, твой кофе очень вкусно пахнет. Я бы не отказался от него. — Он посмотрел на нее встревоженно. — У тебя все хорошо, дорогая?
— Да, спасибо. Я не уверена, что уже совсем привыкла к качке, но меня не тошнит, и я даже готова позавтракать.
Она передала отцу кружку-непроливайку. Чэпмен сел в углу и с удовольствием выпил кофе. После четырехчасовой вахты он выглядел слегка усталым, но чувствовал себя великолепно.
— Как там прогноз, Мартин?
— Неплохой. Совсем неплохой. Ветер немного крепчает, уже три-четыре балла. Видимость удовлетворительная, чуть позднее возможен дождь.
— Пошли, напарник, — скомандовала Бенита. — Мы должны сменить Мервина, сейчас самое время. Папа, я оставляю для него кофе и поджаренный хлеб, а яйца — в кастрюле. Ты справишься?
— Надеюсь. Но тебе не нужно подниматься на палубу, если не хочешь. Мартин обойдется без тебя.
— Ничего! — Она улыбнулась, закручивая волосы узлом. — Мне нужно снова вдохнуть морского воздуха.
Их яхта рассекала волны весь день, слегка кренясь то на один борт, то на другой. Они все же далеко продвинулись. Ранним утром за кормой остался мыс Старт. Им редко попадались корабли, а других яхт — участниц регаты — не было видно совсем.
— Одно из двух: либо мы ушли далеко вперед от остальных, либо безнадежно отстали, — произнес Чэпмен.
— Ни то ни другое, — сказал Мартин. — Мы идем вровень с некоторыми из них, особенно с «Грифоном», если, конечно, с ним ничего не приключилось. Просто мы слишком уклонились к югу и пока не можем их видеть. Но завтра в это же время мы все соберемся у Блэкмора и узнаем, кто есть кто и что есть что.
— Я и сам думал, что мы слишком сильно отклонились к югу от курса. — Мервин взглянул на Мартина.
— Ну, по крайней мере, мы движемся, — возразил Чэпмен.
Да, они двигались. На следующую ночь ветер усилился, и яхта сразу рванулась вперед.
Это случилось на третий день в три часа утра. Бенита клевала носом у штурвала. Мартин оставил ее на минуту, чтобы пойти на нос и освободить зацепившийся кливер. Ночь была очень темной, но у Мартина в кармане джинсов был морской фонарик. Мартин был одет в непромокаемую штормовку с вшитыми в нее круглыми поплавками — он предпочитал эту куртку более громоздким спасательным жилетам.
Он осветил запутавшийся кливер и снова сунул фонарик в карман, чтобы освободить руки. Яхта взлетала над волнами и снова проваливалась, но Мартин привык к этому, и его ноги твердо упирались в палубу. Он предупреждал Бениту, чтобы та ни в коем случае не ходила по яхте без спасательного леера, особенно в ночное время.
Погода стояла неплохая: дул устойчивый ветер и море было относительно спокойным. Мартин распутал кливер и повернулся, чтобы двинуться назад к кокпиту, как вдруг палуба ушла у него из-под ног, он перелетел через поручень левого борта, и в следующую секунду море сомкнулось у него над головой.
Когда Мартин вынырнул на поверхность, огни «Черного лебедя» виднелись уже далеко. Он крикнул пару раз, но потом решил поберечь дыхание. Перевернувшись на спину, позволил поплавкам своей штормовки держать его на поверхности и сбросил ботинки.
Бенита ничего не заметила. Она просто знала, что Мартин вот-вот должен вернуться. Потом ей послышался всплеск и крик, она очнулась от полудремы и окликнула Мартина, но никто не отозвался. Побелев от страха, она повернула штурвал, яхта встала против ветра, паруса ее обвисли. Дрожащими пальцами Бенита открыла люк кубрика и истошно закричала:
— Папа! Папа!
Чэпмен мгновенно проснулся и взобрался по трапу.
— В чем дело, Бенни? Что случилось?
— Мартин… Он исчез…
— Исчез? Бенни, ты хочешь сказать, что он свалился за борт?
Она зажмурилась, не в силах ответить. Мервин был уже рядом с ними.
— Я поищу его, — бросил он и исчез в кубрике.
— Не понимаю — такой осторожный, опытный моряк, как Эвис… Шансы подобрать человека ночью почти равны нулю. — Чэпмен начал поворачивать штурвал.
Снизу появился Мервин. Яхта подпрыгнула на волне, и он, потеряв равновесие, почти упал на Бениту.
— Его нигде нет. — Мервин выпрямился. — Но видимо, он поскользнулся и потерял равновесие, так же как и я сейчас, все очень просто.
