— Как поживаете? — кивнул он Мартину по-свойски.
— Добрый вечер! — ответил тот.
— Вы из местных?
Мартин ответил, что живет на старом причале.
— Ну конечно! Теперь я узнал вас — вы работаете на пароме.
— Верно. — Мартин подумал, что у него появилась хорошая возможность узнать о нынешней обстановке в старой береговой охране, и спросил как бы к слову: — А вы здесь отдыхаете?
— Да, вместе с моей хозяйкой, — кивнул старик. — Она рано легла спать. Слишком много ходила сегодня.
— Нравится вам здесь?
— Да, знаете, здесь тихо. Слишком тихо. Это подходит нам, старикам, но не молодым — они не могут даже попасть к морю, пока не прошагают весь путь до того места, где вы живете. И потом, эти скалы небезопасны. Их нужно обнести проволокой. Конечно, нас предупредили. И еще хозяин повесил объявление о необходимости держаться от них подальше.
— Кто повесил?
— Хозяин. Военный малый, я его редко вижу. Всеми делами тут заправляет бармен. Моя жена в восторге от того, что француз помогает ей проматывать состояние ее матушки.
Мартин задумчиво разглядывал свой стакан.
— Как его звать?
— Здесь все зовут его Альфонсом, но я считаю, что это не настоящее его имя. — Старичок допил свое пиво. — Нет, здесь на самом деле слишком тихо. Для таких стариков, как я, это подходит. Но моя старуха жалуется, что здесь нечего делать, нет никаких развлечений. Выпьете еще чего-нибудь?
— Нет, спасибо, мне пора возвращаться, мой напарник ждет меня.
Мартин попрощался со стариком и вышел из «Ромовой дыры». Он склонялся к тому, чтобы прогуляться по округе, даже несмотря на то, что явно относился к числу «посторонних лиц». Вряд ли Мартин понимал, что ожидал здесь обнаружить, но он чувствовал, что необходимо хорошенько обследовать это место. Он обернулся и посмотрел на склон, где когда-то его отец собирался разводить свиней и кур.
Впереди над морем возвышались отвесные скалы. Возможно, когда-нибудь, через много лет, земля под пещерами даст трещину, и часть скалы отколется и рухнет вниз на пляж. Раньше на этом побережье такое случалось.
Вдруг Мартин почувствовал, что сзади кто-то идет. Он медленно повернул голову — это был бармен.
— Вы здешний житель, мсье?
Мартин проигнорировал этот вопрос.
— Сегодня у вас очень тихо. Так бывает каждый вечер?
Бармен повторил свой вопрос, и опять он остался без ответа.
— Я хотел бы заинтересовать вас одним деловым предложением. Я совладелец парома в гавани, мы обслуживаем многих приезжих…
Даже в слабом сиянии луны, слегка усиленном светом, падавшим из окон «Ромовой дыры», было заметно, что француз настроен подозрительно. Он держался напряженно и даже слегка угрожающе. Но после слов Мартина заметно расслабился:
— Возможно, вы хотите встретиться с мсье Грэнтли?
«Это хозяин», — подумал Мартин и выжидательно произнес:
— Возможно.
— Это можно устроить, если вы пройдете сюда. Идите за мной.
Мартин пошел за барменом. Обойдя домики береговой охраны, они дошли до дальнего конца, где до сих пор сохранился от последней войны бетонный орудийный окоп. В стене была маленькая дверь, которую Мартин помнил с детства.
Француз остановился:
— Минуточку, мсье, если вы не возражаете.
Он быстро вошел внутрь, захлопнув за собой дверь.
«Все, — подумал Мартин, — я должен остановиться. Сейчас самое время организовать отступление!»
Он огляделся вокруг — все туристские трейлеры стояли на противоположной стороне от домиков береговой охраны. Вокруг не было ни души — только море, край скалы и шорох кустов утесника в тихом ночном воздухе. Если уходить, то сейчас. Забыть обо всем: это не его дело. Однако воспоминание об изысканных, сверкающих часах на запястье Бениты заставило его остаться. Возможно, он вел себя как дурак, а возможно, и нет. Но когда он думал о Бените, а потом о красивом самоуверенном лице Мервина, ему уже не хотелось заботиться только о собственной безопасности. Через дверь он слышал голоса — тихие, торопливые. На мгновение ему показалось, что раздался голос Арна, но Мартин не был в этом уверен. Затем он ясно услышал, как там, внутри, закрылась какая-то дверь, но почти тотчас распахнулась входная дверь, и оттуда хлынул поток света. На пороге стоял крупный мужчина лет пятидесяти.
