На второй день, с которого начинался его трехдневный отпуск, полученный им за исполненную службу, Бенджамин Уиллис отправился в бордель.
Госпожа Тэйсти — "мать" всех куртизанок, в прошлом сама делящая кровать с мужчинами за деньги, — как всегда встретила его радушно, как любого постоянного клиента.
— Рада тебя видеть, красавчик. Я слыхала, ты побывал вчера на болоте ведьмы.
— Слухами земля полниться, — как всегда кратко ответил Бен.
— И после ее страшной рожи, ты решил дать своим глазам отдохнуть и поглядеть на истинную красоту в моем обличии? — она засмеялась, как всегда громко, так же, как и говорила, при этом нежно поглаживая его своей рукой по предплечью.
Бен криво улыбнулся, слегка отведя плечо назад. Ему не нравились эти вечные шутливые намеки, в которых всегда от шутки была только малая часть.
— Линин свободна? — спросил он.
— Может, сегодня закажешь ту, которая может научить тебя чему-то новому?
— Это кого же?
Тэйсти было уже за шестьдесят, но года не превратили ее в малоподвижную маразматичку, хотя внешне все они с лихвой отразились на ее лице и теле. Она всегда была весела и напориста, а слова "тактичность" и "скромность" явно были ей незнакомы даже в пятнадцать лет, когда на ее плече появилось клеймо сломанной розы, а потому она, не задумываясь, подошла вплотную к Бену и схватить ее за ягодицы.
— А чем я тебе не по нраву? — Она захохотала, прижав крепче его к своей необъятной груди. Вблизи, Бен смог разглядеть ее широкое лицо, покрытое глубокими морщинами, с которыми она боролось с помощью пудры.
— В следующий раз, я подумаю над твоим предложением.
— Ох, мужчины! — она отпустила его и сделала шаг назад. — Ваша ложь настолько откровенна, что в нее может поверить разве что несмышленая девица, родившаяся на ферме. Знаю это, потому что сама была такой. — "Мамочка" Тэйсти снова захохотала, на что Бен позволил себе легкую усмешку.
Когда он смог, наконец, подняться на второй этаж, проходя мимо других клиентов борделя и их полуголых спутниц, чувство безграничного желания и тяготения к той единственной, ради которой он и посещал это заведение, стало практически невыносимым. Он с трудом сдерживался от бега, идя по коридору, выискивая взглядом четвертую дверь справа.
Дойдя до нее, он не успел дотронуться до круглой ручки, как открылась противоположная дверь, и в коридоре появился Том Чес Монти — тоже капрал, как и он, и из той же дивизии, что и он сам. Том как раз застегивал пуговицы на штанах, в то время как завязки на шее его сорочки все еще были распущены.
— О, Бен! Рад тебя видеть. — Он похлопал его по плечу, так и не застегнув последнюю пуговицу на своих брюках. — Решил расслабиться после вчерашнего дня?
— Как видишь, Том.
— Да, прекрасно тебя понимаю, — кивнул Монти, почесав небритую щеку. Его выходные подходили к концу, но за какие такие заслуги он их получил, Бен не имел понятия, да и не слишком хотел этого знать. — Так ты ее видел? Ведьму?
Шлюха, что стояла за спиной Монти, прижалась к его спине и, глядя из-за его плеча, одарила Бена улыбкой. Бену совершенно не хотелось вести с кем-либо в эти минуты беседы. Ведь за дверью его ждала та, с которой он хотел провести как можно больше времени из тех трех дней отпуска, которые были выданы ему указом губернатора.
— Да, Том, видел.
Монти застегнул последнюю пуговицу на брюках, не отрывая взгляда от лица Бена, после чего подошел к нему ближе и положил ладонь на плечо Уиллиса.
— Ну, а какая она, эта ведьма?
— Отправляйся на болото и сам погляди на нее.
Монти засмеялся и слегка толкнул в плечо Бена. Со стороны это казалось дружеским жестом, но Бену не понравилось столь фамильярное поведение Монти, с которым он никогда собственно и не дружил.
