— Что вас связывает с Диздейн?! Почему она тебе помогает?!
— Она моя мать, вот почему! — прокричала Линин. — Теперь ты доволен?!
— Мать?! — не скрывая удивления, переспросил Тиф. — Старуха ровесница Андерса Хан Тор Вил Бенуа, а тебе и двадцати нет. Или же ты только выглядишь на двадцать, — с неприязнью добавил вояка.
— Мне столько, на сколько я выгляжу, просто у моей матери есть дар, позволяющий обворожить любого мужчину. Скорее всего, моего биологического отца больше нет в живых, но он умер уверенный в том, что занимался любовью с самой прекрасной женщиной на свете.
— И сколько же у тебя сестер? — спросил Тиф, не упомянув о братьях, так как прекрасно знал, что у ведьм всегда рождаются только дочери — будущие ведьмы.
— У Диздейн всего одна дочь.
— С ее-то талантами?
— Да. Ей нужно было только очередное звено в родовой цепи, для продолжения своего магического начала, так как она сама уже близка к краю Пустоши.
— И зачем тебе магическая сила Океана, раз к тебе в скором времени перейдет сила мамочки? С ее силой ты проживешь лет двести-триста, если не все пятьсот. Оставалась бы ты рядом со своей мамашей на болте, варила бы вместе с ней зелья из лягушек и соблазняли далее смертных дураков, заблудившихся в Ивенском лесу.
— Я не хочу прожить всю свою жизнь на болоте, и чтобы любое ничтожество указывало мне, что мне делать и куда мне можно идти, а куда нельзя.
Тиф пожал плечами, словно говоря: "Раз ты этого хочешь, то будь по-твоему", после чего пришпорил коня и поехал далее по узкой тропинке в сторону фермы. Через несколько секунда Линин нагнала его.
— Ты им расскажешь правду обо мне? — спросила его Линин, с явной надеждой услышать в ответ: "Нет".
— Все зависит от тебя, дорогуша.
— Что ты хочешь этим сказать?
Тиф притормозил коня и тот недовольно зафыркал. Линин остановилась рядом с ним. Протянув руку, он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Линин незамедлительно отпрянула назад.
— Даже и не думай!
— Почему? — с наигранной обидой поинтересовался Тиф, выпятив нижнюю губу. — Разве ты не этим занималась до того, как попасть в темницу? Если дело в деньгах, то я могу тебе и заплатить. Раз у тебя выработалась такая привычка — всегда брать деньги с мужчин за секс.
— Ты мне омерзителен. — В подтверждение своих слов, Линин повела плечами.
— У тебя есть выбор: либо раздвигай ноги, либо твой маленький секрет станет известным Кевину.
— Есть и третий вариант, дорогуша, — весело, но так же с неприязнью в адрес собеседника, ответила Линин.
— И какой же? — спросил Тиф, хотя уже и сам догадывался о продолжение ее слов. Все было логически просто.
— Ты держишь мой секрет в тайне, а я буду держать твой.
— Раз на то пошло, мне будет легче убить тебя, — без капли юмора в голосе, заявил Тиф.
— А чем ты оправдаешь мою смерть перед Кевином? — в ее голосе вновь задребезжали нотки страха.
— Детка, я специалист по лишению жизни. А подстроить все под несчастный случай — не составит для меня большого труда.
— Моя смерть может очень сильно расстроить Кевина, и ваша путешествие к Миру Вечности если и не завершиться, то уж точно приостановиться на определенное время.
— Милашка, — откровенно рассмеялся он ей в лицо. — Думаю, ты уж слишком сильно переоцениваешь привязанность Кевина к своей персоне.
На этом их беседа подошла к концу, и Тиф вновь направил коня в сторону фермы, до которой было рукой подать.
Линин осталась стоять на месте, размышляя обо всем сказанном Тифом ранее, и прежде чем она направила своего коня вслед за одноногим убийцей, вдали раздался одинокий оружейный выстрел.
* * *
Марк Уотер продвигался вперед верхом на коне по темной тропинке, разрезающую поперек на одну из немногочисленных частей главную тропу деревушки Хакеттан. Он насвистывал мелодию песни, услышанную им еще в раннем детстве, и которую после этого ни разу (кроме как от себя) больше нигде не слышал. В песне говорилось о материнской любви, которая никогда не остывает, в отличие от любви между парнем и девушкой. В какой-то момент ему надоело сидеть в седле и он, спрыгнув вниз, принялся вытанцовывать на пыльной тропинке ритмичные движения, делая несколько шагов в разные стороны, затем кружась на месте. Местность была пустынной, но если бы его кто-то увидел, то наверняка посчитал бы полоумным. Марка это мало волновало. Единственным свидетелем его танцевального мастерства был его конь, который безропотно шагал за хозяином и послушно останавливался на месте, стоило Марку вновь пуститься в пляс.
