А у Доминик было одно желание — снова оказаться в его объятиях, хотя она и понимала, что волшебство того мгновения невосстановимо.
Доминик решительно подошла к духовке и резким движением открыла дверцу.
— Позволь мне! — Конрад достал горячий контейнер, выложил его содержимое на блюдо и, поставив на стол, церемонно произнес: — Прошу, мадам.
— Где у тебя лежат ножи и вилки?
Кажется, пронесло, подумала Доминик, решив, что Конрад не собирается больше целовать ее. Мы остаемся друзьями. А я получила то, что хотела, — не вышла за те рамки, которые сама же и определила для себя, исходя из прошлого горького опыта. Но тогда я нарвалась на негодяя, продолжала размышлять Доминик, а Конрад не такой. Он должен быть другим, и, если представится случай, я проверю это. Иначе говоря, если он рискнет сделать еще одну попытку завязать интимные отношения с такой зажатой женщиной, как я.
— Ужин был великолепным, — сказала Доминик, принимая от Конрада чашку кофе.
Она уютно расположилась на диване в гостиной.
— Спасибо! — Он криво усмехнулся и, подсев к ней, с иронией добавил: — Как ты, очевидно, заметила, я горжусь своей изысканной кухней.
Доминик пила кофе и гадала: сделает ли Конрад какой-нибудь фривольный жест, показав тем самым, что не смущен ее холодной реакцией на его поцелуи.
— Джулия ждет, что ты вернешься домой? — неожиданно спросил Конрад.
Доминик не знала, что ответить. Смогу ли я расслабиться, если он снова захочет обнять меня? — спрашивала себя молодая женщина. У меня ведь совсем нет опыта в амурных делах, а Конрад много ездил и наверняка менял женщин как перчатки.
— Нет. Мы договорились, что Чак ночует у нее, а завтра утром она отправит его и Билли в школу.
— Вижу, система хорошо отлажена, — заметил Конрад, и было непонятно, осуждает он подруг или одобряет. — Как ты познакомилась с Джулией?
— Она поселилась в моем доме на неделю раньше меня. У нас с ней нашлось много общего — обе без мужей, сыновья одногодки. Муж Джулии работал охранником на аптечном складе, его убил наркоман, который залез туда ночью. Она с трудом сводила концы с концами. Когда я поступила в медицинское училище при нашей больнице, она стала присматривать за Чаком, а я платила ей за это. Так продолжается и до сих пор. Каждый раз, когда у меня увеличивается зарплата, я прибавляю и Джулии, хотя она возражает.
— А разве родители не помогают тебе?
— Попробуй угадать с первого раза, зная моего отца, — ответила она с иронией.
Конрад понимающе кивнул.
— Он так и не простил тебе уход из университета и из семьи?
— Отец крайне упрямый человек, но тем не менее считает, что я должна навещать их. После того как они с мамой отошли от дел, он даже начал присылать мне письма. Последнее я получила на прошлой неделе. Он написал, что я давно не была у них. Это прозрачный намек на мой дочерний долг.
— И когда ты собираешься ехать к ним? — поинтересовался Конрад.
— О, я все время ищу предлог, чтобы оттянуть этот визит! Да и дорога неудобная — сначала поездом, а потом несколько остановок автобусом, если этот маршрут, конечно, еще существует. И Чак не любит ездить туда.
— Хочешь, я отвезу вас туда в один из выходных дней?
Доминик опешила.
— Ой, я не могу отнимать у тебя столько времени…
— Ерунда! — отмахнулся Конрад. — Я сам хотел съездить в те края как-нибудь и остановиться в гостинице «Золотая долина». Помнишь? Она находится в соседнем городке.
— Еще бы не помнить! — Доминик засмеялась. — Отец прочел мне целую лекцию об этом месте вскоре после того, как мне исполнилось восемнадцать лет. Мы с подругами пошли в гостиничный бар отметить окончание экзаменов. Там нас увидели знакомые отца и доложили ему об этом. Он пришел в бешенство. Я даже не стала объяснять ему, что пила только коку. Он, очевидно, считал, что дочери известного в округе врача не пристало посещать такие злачные места, как «Золотая долина».
Конрад сочувственно улыбнулся.
— Лично у меня остались самые радужные воспоминания о тамошнем баре. Я часто наведывался туда в свободное время, — с ностальгической грустью проронил он. — Так что я в любом случае собирался съездить туда и провести хотя бы одну ночь в «Золотой долине».
