Тут все разом загалдели, а я, перекрикивая шум, спросила:
– Мобильный у нее есть? Звоните. – И протянула телефон Любане.
– С перепугу-то и номер не вспомню, – жалобно сказала она, но номер все-таки набрала. Любаня хмурилась, ожидая ответа. – Трубку не берет, – прошептала в досаде, а я вновь перебила:
– Тихо, – и прислушалась. Откуда-то из коридора доносился развеселый мотивчик. Я пошла на звук и очень скоро уперлась в дверь Натальиного кабинета. Вне всякого сомнения, телефон находился там. Женька, водитель и Любаня, оказавшись рядом со мной, в недоумении переглядывались. Первой в себя пришла Женька.
– Ломай дверь, – повернулась она к Сергею.
Замок на двери английский, и шофер справился с ним быстро, сбегав в гараж за инструментом. Толкнул дверь, она открылась, и мы увидели Наталью Николаевну. Женщина сидела за столом, запрокинув голову. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она мертва. На светлой блузке с левой стороны груди кровавое пятно.
– Застрелили хозяйку-то… – ошарашенно пробормотал Сергей.
Минут через двадцать появилась полиция. Мы с Женькой в это время сидели в баре и пытались прийти в себя. Это оказалось не так легко, и, продолжая находиться в состоянии, близком к прострации, мы едва не забыли про свою недавнюю находку, то есть про рюкзак и встречу с мужчиной возле реки, который рюкзак, предположительно, утопил. Напомнила нам о нем Любаня. Следователей интересовало, не заметил ли кто из нас в гостинице чего-то необычного или подозрительного, и Любаня охотно сообщила: через несколько минут после нашего с Женькой ухода она, находясь в холле, видела в окно мужчину в зеленой куртке. Тот направлялся к калитке, той, что выходила в переулок. Пользовались этой калиткой нечасто, в основном когда мусор вывозили (мусорные баки стояли на заднем дворе). Она решила, что это дворник, у него похожая куртка, но теперь уверена, это был вовсе не Петр Иванович. Хотя Любаня видела мужчину мельком, но он точно был куда выше ростом и шире в плечах, чем дворник. К тому же Иваныч приходит очень рано и к восьми работу обычно заканчивает, а мужчину она видела уже ближе к десяти и еще удивилась, почему это дворник капюшон на голову нахлобучил. Тут мы с Женькой и опомнились, потому что выходило: возле реки мы, весьма вероятно, едва не столкнулись с убийцей. Наталью Николаевну после нашего ухода ни Любаня, ни Сергей не видели. Живой, я имею в виду. Значит, застрелив хозяйку, убийца отправился к реке топить штормовку, по которой его могли опознать.
Мы поторопились рассказать о встрече и вскоре уже предъявляли рюкзак, а также указали место, где его нашли. К величайшему сожалению, следы убийцы мы успели основательно затоптать, пока рюкзак из воды извлекали. И ничего толком о предполагаемом убийце поведать не могли. Лица ни я, ни Женька разглядеть не успели, и описание его внешности вышло весьма противоречивым. Ростом то ли высокий, то ли чуть выше среднего, коренастый или довольно полный, волосы темные или русые. Одет во что-то серое… или синее… Нас скупо поблагодарили, взяв показания по всей форме, и отпустили с миром. Но мира в наших душах пока не предвиделось.
Как назло, примерно в это время соизволил позвонить мой муж. О том, что произошло, даже заикаться не стоило, иначе уже через час Ромка будет здесь, и мне придется спешно покидать Кутуев. Оттого я была с мужем излишне холодна, о чем потом горько сожалела.
Сидя в своем номере, мы часа три строили предположения, пока не вспомнили про ужин с мэром. Я сомневалась, что ужин вообще состоится, но Женька сказала: «Хорошего в убийствах мало, но это не Карибский кризис». Понимать сие следовало так: не существует таких неприятностей, которые могли бы помешать мужчине в здравом уме отменить встречу с моей подругой.
Мэр не подкачал, и в положенное время мы встретились в ресторане, само собой лучшем в городе. Юрий Константинович выразил сожаление, что мы оказались в эпицентре весьма прискорбных событий, а также надежду, что данное обстоятельство никоим образом не скажется на благоприятном имидже города, которым он имеет счастье руководить. Как Женька ни старалась, разговор за столом неминуемо возвращался к двойному убийству. По словам мэра, подобное в городе ранее не случалось, вернее, убийства и раньше бывали, но исключительно на бытовой почве и, как правило, в состоянии подпития. И вдруг… разделаться с супружеской парой в годовщину их свадьбы…
